Земля в иллюминаторе (СИ)

Засвистело, потом совсем рядом с ними упал шальной снаряд. Ударная волна прокатилась через двор станции землемеров, шарахнула по старым машинам и зданиям ангаров. В шуме взрыва захлебнулся, пропал возможный ответ Хинты. Мальчиков осыпало градом мелких камней и битого стекла. В воздухе заклубилась смесь из пыли, снега и дыма. Хорда пискляво всхлипнул. Он и все остальные скорчились, прикрывая головы руками. Только Хинта прикрывал не свою голову, а голову брата. И Двана — мертвый Двана — уже ничего не боялся; он просто лежал в той позе, в которую его перевернули, упираясь козырьком шлема в заснеженную землю.

Когда пыль немного осела, Круна поднял голову и посмотрел на остальных.

— Вот что, — заявил он. — Двана не умер. У него шок. Или сотрясение. Или мы не видим рану. Или не видим трещину в снаряжении. Или еще чего… Я не знаю. Или он просто устал. И мы понесем его.

— Куда? — спросил Хорда.

— Внутрь здания склада. Там наши головы будут прикрыты хоть какой-то крышей.

— И мы можем найти там что-то полезное, — добавил Гиди. — Плевать на взрыв. Ну, выбило окна. Но оружие ведь все еще там. И припасы, и снаряжение.

В этот момент Хинте пришло в голову, что сейчас им троим — ему, брату и Тави — следует просто уйти. Пусть Двану заносят на склад. Пусть Круна и двое других парней делают что хотят. Пусть выживают. И плевать на все снаряжение, которое им достанется, плевать на то, что это пустынное полуразрушенное здание в сто раз безопаснее, чем новый путь по улицам в неизвестность.

Но по какой-то причине Хинта не мог уйти. Он ощущал странное оцепенение, отрешенность. Его способность оценивать ситуацию притупилась. И еще им овладела лень — лень отчаяния, лень смертельной усталости. Он не мог больше себя заставлять. Он не хотел снова уворачиваться от пуль, бежать и падать, тащить брата. Он не хотел этой бездарной смертельной работы.

Хинта посмотрел на Тави и увидел, что Тави тоже смотрит на него. Ни один из них в эту минуту ничего не сказал. Потом Круна, Гиди, Хорда и Тави подняли Двану под колени и за плечи и, пригибаясь, побежали к зданию склада. Безвольное тело, как дурацкая кукла, дергалось у них на руках. Хинта подхватил Ашайту, крепко обнял его и побежал за остальными. Эту одну перебежку — через небольшой двор — он еще мог выдержать.

_____

Где-то за оградой двора станции раздались три коротких винтовочных очереди. Подростки не знали, кто и в кого стреляет, но близкий грохот боя заставил их ускорить свой бег. Они упали под помятой стеной ангара, коротко перевели дыхание и стали искать удобный путь, чтобы проникнуть внутрь. Шлюзы выглядели мертвыми. В конце концов, Круна и Гиди пролезли в окно. Тави и Хорда подали им тело Дваны, и мертвеца втащили в здание. Потом в окно забрались Тави и Хорда. Хинта был последним. Он подсадил Ашайту, чтобы тот смог перебраться на руки Тави. Потом сам Хинта подтянулся и грузно перевалился через высокий подоконник. Осколки стекла оставили шрамы на нагруднике его полускафандра.

Внутри склада царил полумрак — гуще, чем на улице. Попавшая сюда ракета оставила в потолке длинную рваную брешь. Сквозь эту дыру тихо и редко падал снег. Взрывная волна прошла по помещению неравномерно: одни вещи разрушила, другие лишь опрокинула, а какие-то предметы, казалось, все еще были на прежних местах. Хинта увидел горы контейнеров, стеллажи, бочки, рободжип и пару робоосликов. С потолка и стен свисали цепи и тросы. Некоторые окна с дальней стороны были целы. Над ними желто-синей зубчатой громадиной нависла боковина старой кран-балки.

Двану положили в разгрузочной зоне одного из шлюзов — на широкий и гладкий металлический стол.

— Нам придется расстегнуть его полускафандр, — сказал Круна, — иначе мы не поймем, что с ним. Но сначала мы должны найти аптечку и запасной баллон с дыхательной смесью.

Ребята стали вяло оглядываться по сторонам.

— Ну же, — поторопил их Круна, — так он и вправду умрет.

Гиди и Хорда пошли вдоль по ангару и скоро скрылись за рядами погнутых неустойчивых стеллажей. Хинта снова поднял брата на руки и, баюкая его, устроился на контейнере у стены. Тави стоял молча и смотрел на мертвое тело. Хинте пришла в голову неясная мысль, что еще никогда он не видел своего друга таким измотанным, таким потерянным, таким странным. И при этом в Тави было что-то почти величественное. Он не вздрагивал от взрывов, гремящих на улице — в нем появилось что-то от древней статуи. Хинта видел такие статуи среди изображений, которые были в библиотеке Ивары. Где-то, в какой-то местности, у какого-то народа, еще задолго до войны, была традиция ставить памятники жертвам Великой Катастрофы. Почти всегда это были статуи мальчиков: они стояли на месте или одиноко брели сквозь снега, склоняя голову на грудь и протягивая руки немного вперед — словно искали утраченный древний мир у себя под ногами и всюду вокруг. В этих мальчиках было что-то очень внимательное и скорбное, словно они знали в тысячу раз больше, чем могли сказать.

— Малолетки, — нарушил тишину Круна, — до чего же вы двое бесполезны. Я велел искать. А вы торчите здесь.