Земля Великого змея

— Это нос. — Флорентиец ткнул пальцем в то место, где сходились три копья. — Это хвост, запускаем по ветру и парим в восходящих потоках.

— А если восходящих потоков не будет, только эти. Как их. Нисходящие?

— Об этом лучше не думать, — потупил глаза итальянец.

Снизу снова бухнуло, еще несколько камней сорвались с места и растворились в сумраке храмовой комнаты.

— А держаться-то на нем как? — спохватился Ромка, опасливо косясь за щербатый край люка.

— На чем?

— Да на аппарате на вашем. Не за палку же цепляться? — Ромка повысил голос, перекрывая доносящееся снизу шипение.

— Ну. Как-то. Это. Не знаю, — растерялся флорентиец и задумчиво почесал затылок под шлемом.

— Хоть пару петель из тряпки к центральному копью привяжите, чтоб можно было руки просунуть.

— Дон Рамон, вы гений! — воскликнул флорентиец и принялся за работу. — Ранее я не встречал человека, способного так быстро соображать.

— Станешь тут соображать, когда за пятки кусают, — пробормотал молодой человек.

Итальянец еще повозился с крылом, что-то подвязывая и подтягивая, и наконец выпрямился, улыбаясь совсем не к месту.

— Извольте, дон Рамон, — он изящно взмахнул рукой, — небесный экипаж готов.

Снизу снова грохнуло, пол под ногами конкистадоров заходил ходуном. В дыре на миг показалась морщинистая бугристая голова. Ромка ударил копьем как дубиной, но не попал. Древко стукнулось о край, завибрировало в ладонях и, вырвавшись, исчезло в отверстии. Рев и новая волна зловония стали благодарностью за этот нежданный подарок.

— Вот с… — пробормотал Ромка по-русски, поплевывая на зудящие ладони, и громко добавил по-испански: — Давайте уже улетать.

— Конечно, дон Рамон, только теперь мне понадобится ваша помощь. Беритесь за этот конец. Нам надо поднять его на крышу.

Они уцепились за громоздкую, но легкую конструкцию и без особых усилий забросили ее на крышу алтарной комнаты.

— Теперь что? — спросил Ромка.

— Залезаем наверх и цепляемся. Вы похудее, давайте вперед, а я потяжелее — буду килем.

Они забрались на крышу и, приподняв аппарат, просунули руки в ременные петли.

— Э… Стойте! — закричал Ромка.

— Что такое? — спросил флорентиец.

Ромка помолчал секунду, набираясь смелости, и выпалил:

— Не хочу вас обидеть, но мне будет спокойней, если вы займете место впереди.

Флорентиец посмотрел на него искоса, осуждающе кривя рот, но ничего не сказал. Снизу бухнуло, большой кусок пола затрещал и осыпался вниз.

— А дальше что?! — спросил Ромка.

— Наверное, надо прыгнуть вверх и вперед, — несмело предложил итальянец. — Вот и ветерок с озера как раз.

— Не надо верх и вперед, надо либо по ветру, либо против. Куда?

— Не знаю. — Итальянец растерянно огляделся. Со всех сторон поблескивали острые наконечники. — Наверное, против.

— Учтите, если ошибетесь, мы приземлимся в аккурат брюхом на колья, — проговорил Ромка, напряженно ища и не находя прорехи в ограде.

В дыре показалась бугристая голова. Уперлась подбородком в обломки камней и завозилась, поднимая тучи пыли от раскрошенного раствора. В сером облаке появились влажные кольца длинного тела. Защелкала широкая пасть, заметался по полу зеленый язык. Развернулись за ушами розовые, прозрачные под солнцем крылышки, обнажая пульсирующие сосуды в перепонках. Уцепились за край провала маленькие — не поймешь, не то лапы, не то плавники — конечности. Демон выбрался из преисподней и замер перед остолбеневшими конкистадорами, явно собираясь напасть.

— Прыгаем вперед! — заорал Ромка.

— Но там же чудище, — пролепетал флорентиец, указывая головой на собравшегося для прыжка гада.

— Вперед! — снова заорал Ромка и толкнул итальянца коленом. Хотел под ягодицу, но передумал — мало ли что подумает — и взял ниже. В бедро. Тот вздрогнул и побежал. Молодой человек припустил следом.

Сильно толкнувшись от края, флорентиец прыгнул вперед и вверх. Ромка сиганул следом. Ветер пузырем надул кое-как закрепленное полотнище, жгуты затрещали, рама завибрировала. Аппарат взлетел и… Потащил их в обратную сторону. Вверх и назад.

Змей прыгнул вслед. Волна зловония обдала молодого человека. Челюсть чудища клацнула там, где только что были стертые подошвы его сапог. Змей с грохотом обрушился на крышу алтарной комнаты и с места, не сжимаясь в кольца, прыгнул снова. Ромка видел приближающуюся оскаленную пасть, но что он мог сделать, болтаясь в веревочных петлях? Чтобы не видеть ужаса приближающейся смерти, он зажмурился.

Треск и визг заставил его снова открыть глаза. Их аппарат не только все еще держался на крыле, но и стремительно уносил их от змея, который бился и корчился на кольях ограды. А истошные вопли флорентийца звучали как музыка.