Земля-воздух

И да, авиакомпания отель сняла именно там. Нет, я не имела ничего против этого красивейшего района, каменного и прохладного сердца Барселоны, со всем его архитектурным великолепием, уютными забегаловками интересными магазинчиками. Но в Испании была шикарна ночная жизнь. Но не здесь. Из всего экипажа расстроилась только я, когда нас подвезли-таки к небольшому трехзвездочному отелю, близ северной части Готического квартала.

После регистрации, войдя в двуместный номер отведенный нам с Аллочкой я вообще приуныла, оценив хоть и чистую, но не совсем уютную обстановку с выходом окон на городской парк и дорогу. Она ушла в душ, а я, почти не сомневаясь, не стала распаковывать свои вещи и, дождавшись звонка Коваля, оповестившего меня, что он подъехал, я постучалась в дверь ванной и сообщила изумленной Аллочке, что отель меня не устраивает и я поехала к друзьям. Вообще-то, так делать не полагается. В рейсе я должна находиться в отведенным компанией отеле, но что-то мне подсказывало, что наивная Аллочка меня не сдаст.

Коваль арендовал родстер Астон Мартин. Понторез. И ему еще и не понравилась эта машина, это было заметно по его бурчанию, когда мы выдвигались из Готического квартала в сторону Саррии — одного из фешенебельных районов со множеством красивых зданий в стиле Арт Нуво, уютных площадей, скверов и отменных ресторанов.

Как и следовало ожидать, отель Коваль выбрал тоже непростой, в самом центре Саррии. Он был совсем новый, с современными европейским дизайном. Пашины просторные апартаменты, элегантные и светлые, полностью оборудованные, с панорамным видом на кипящий жизнью центр, нечета нашему с Аллочкой номеру, навевающему тоску и желание поскорее выбраться на очаровательные, тесные, но такие сказочно прекрасные улочки Барселоны.

Вопреки моим ожиданиям, Коваль приставать не стал и мирно дождался меня из душа, чтобы потом поехать на гору Тибидабо — одну из двух самых высоких точек города, с потрясающим видом, кафе с вкуснейшей паэльей и парком развлечений.

Веяние атмосферы любви и нежности, царствующей в теплом ветре гулявшем по смотровой площади Тибидабо навеяло какие-то мотивы сентиментальности, хотя особенно романтичной я себя не считала. А может этому способствовал Паша, скрывавший свои глаза за темными стеклами очков и как-то вполне естественно обнявший меня за плечи, когда мы рассматривали простирающийся под ногами город. А совсем недавно под нашими ногами был весь мир. Под кожей разливалось тепло и томление, как и всегда, когда он меня касался, но как-то не так остро, не так пронизывающе. Мирно и просто.

— Была в Саграда Фамилия? — он положил подбородок мне на макушку, и чуть сильнее сжал в объятиях.

— Само собой. — Хмыкнула я, вглядываясь в далекую линию Средиземного моря. — Я здесь была раз пять, и два раза в Мадриде. Так что мне есть, что тебе показать.

— Киса, никак не привыкну к твоей дерзости. — Прыснул он. — Впрочем, мне иногда нравится. Значит, культурное просвещение оставим?

— На пляж бы сходила. — Задумчиво ответила я, безотчетно усилив цветущий дурман в крови чуть сжав его кисть, и вдыхая воздух с легким акцентом горной свежести и морского бриза. Такой пьянящий аромат можно ощутить только в Барселоне.

— На пляж так на пляж. — Фыркнул Паша, незаметно толкая меня к ограждению смотровой площадки и прижимая к ней. — Сан Мигель или Левант?

— Я смотрю, ты тоже неплохо так здесь ориентируешься, — хохотнула я, чувствуя, как он прижимается и чуть вжимает мое тело в перила. — Оба спокойные пляжи, но Леван мне кажется более… красивым. Чем-то на дикие пляжи Таиланда смахивает, только чище… Паш, не надо так делать, сука. И бедрами тоже… Коваль, да ты извращенец! Вокруг тьма народу!

— Стой, не шевелись, у меня встал. — Хохотнул он, ввергнув меня в смесь ужаса и восторга.

Ужаса от его наглости. И восторга тоже от нее. Паша простоял так довольно долго, отчасти от того, что я, наплевав на красоты панорамного вида, чувствовала, когда спадает его напряжение и сдерживая мерзкое хихиканье, с нажимом прислонялась к нему ягодицами, или чуть приподнимала руки, чтобы его пальцы, сцепленные под моей грудью, вжимались в эту самую грудь. Коваль хмыкал, но отстранится не мог, потому что его светлые джинсовые шорты сразу бы выдали его увеличившуюся в размерах тайну.

— Киса, хоро-о-о-ош. — Убито простонал он, когда его пятая попытка успокоиться не удалась.