Земля-воздух

У меня уже живот болел от смеха, а Костя, подливающий конъяк в свой и Пашин бокал, неизменно находил еще более смешные истории, заставляя иногда Пашу бросать на него упреждающие взгляды. Например такие, когда Паша в увольнительной склеил сразу двух телок и они из-за него подрались, а потом почему-то на него обиделись и он остался вообще ни с чем. Кристина попыталась оборвать мужа, бросив взгляд на злорадно гоготавшую меня, но Костину шарманку с байками было не остановить. Я закрывала Паше ладонями глаза и рот, чтобы он не заморозил вошедшего в раж Костю одной фразой и взглядом и одобряюще кивала, слушая истории о том, как развлекалось похотливое животное живущее в Ковале за год в армии. На Костю уже пыталась прикрикнуть Кристина, но мы с ним не обращали на нее внимания, и на Пашу, который пытался отпихнуть мои руки и дать моральных люлей Пумбе, сдающего мне с потрохами систему, как в армии можно развлечься.

Впрочем, дурачиться мы быстро прекратили. Я припала к Пашиным губам, чтобы он, наконец меня отпихнувший не вздумал рвать и метать. Но настрой у него был вполне благодушный.

Было видно, что Кристина не прочь ввалить Косте хороших пиздюлей, но ее останавливает наше присутствие. И чем чаще пустел ее бокал, тем тяжелее становились ее взгляды на мужа. Костя замечал и забавно тушевался, вызывая у Паши ехидные, но не особо злые и грубые подъебы.

Когда Коваль заявил, что нам пора, Костя совсем опечалился и просительно на меня посмотрел. Мне стало жалко этого здоровяка и хотелось забрать его с собой, потому что Кристина как-то уж слишком многообещающе на него посмотрела. Но Паша уже позвонивший Рамилю и велевший ему приехать к Пумбе, чтобы отвезти нас на его машине домой, потянул меня в сторону прихожей, и все, что я могла это соболезнующее посмотреть на грустно вздохнувшего Пумбу, поперевшего голову с фингалом под глазом

Вот мне правда думается, что с Костей я бы сдружилась. Мне дико нравилось, как они общались с Пашей, нравились его шуточки. Да и Паша на него реагировал нормально. Паша. Он с каждым днем открывался мне совсем с другой стороны. Я прежде думала, что мужик должен быть эдаким мерзавцем, без чувства меры, с которым надо воевать. Но нет. Мужчина прежде всего должен быть человеком. Таким как он. Да, с апломбом, но оправданным. Да, иной раз довольно жестким и просто сучим интриганом, но с понятиями о жизни и ее правилах. О людях и их кастах. О том, что правильно, что нет. Чтобы подняться самостоятельно и не стать сволочью, жестоким ублюдком и остаться не развращенным собственным достижением и большими деньгами. Я смотрела в его спину, когда он прощался с Костей и обнимал Кристину и не понимала, когда он успел перевернуть мой мир и мои представления о нем и окружающих. Это было странно, необычно, немного пугающе.

Мы вышли из подъезда и одновременно подъехало такси, из которого спустя пару мгновений вышел Рамиль, добродушно нас поприветствовавший.

Он сел за руль, когда я уже развалилась на заднем сидении. Думала, что Коваль сядет спереди, но он плюхнулся рядом со мной, и взъерошил мне волосы, заставив недовольно поморщиться.

Мы выехали на трассу, и Рамиль включил радио. Паша потянул меня за руку, вынуждая придвинуться ближе. Чуть развернулся корпусом, положив одну руку на мои плечи а пальцами второй поворачивая к себе мое лицо за подбородок. Усмехнулся, когда я бросила быстрый взгляд на Рамиля и скользнул языком по моим пересохшим губам.

Внутри мгновенно зажегся огонь томления и когда я припала к губам Паши, требовательно и с нажимом проведя языком по языку и осторожно обнимая Пашу за шею, поняла, что рациональность снова отчаливает, потому что он отнял вторую руку от моего лица и медленно заскользил ею вниз. До шеи. Сжал, одновременно делая поцелуй глубже, и сорвав мне дыхание чувством жара от этих движений.

Скользнул языком по моим губам, зажав нижнюю зубами. Его рука опустилась ниже, и с силой сжала грудь, одновременно с этим чуть куснул мою губу, и породил в низу живота яркое тянущее требовательное чувство горячей тяжести.

Я снова бросила взгляд в затылок Рамиля, чувствуя, как чувство азарта смешанного с адреналином стягивает внутренности в тугой ком. Снова его усмешка мне в рот и рука скользнула ниже, одновременно с его языком уходящим по моей линии нижней челюсти к мочке уха. Золото сережки стукнуло по его зубам, а пальцы требовательно огладили внутреннюю сторону бедра, нажимом заставляя чуть развести ноги.

Сердце бешено забилось в груди, дыхание участилось, когда его язык пошел по козелку уха, а пальцы к низу живота. Почувствовала, как намокла, когда он надавил сквозь плотную ткань джинс на самую чувствительную точку тела, снова сорвав мне дыхание. Я не отпускала мучительным взглядом Рамиля, не понимая, почему меня так будоражит знание того, что в расстоянии меньше метра от нас находится человек, не замечающий, как я изнываю, как мучительно сдерживаю стон от нажима пальцев, как готова прямо сейчас сбросить всю одежду и оседлать блядски улыбающегося мне в губы Коваля.