Земля за океаном

Селение оказалось брошенным, но угли в очагах ещё не прогорели и на лицо были следы внезапного бегства. В разные стороны были направлены разведчики и уже к вечеру становище беглецов обнаружили. Отряд чугачей при поддержке промышленных стремительно ворвался в него. Все мужчины и часть женщин были перебиты, оставшиеся избиты и жестоко связаны, всё имущество разграблено.

Далее двинулись вдоль берега. Приближение отряда побуждало эяков оставлять свои селения и укрываться в лесах, но дважды чугачам удавалось найти тайное стойбище и тогда судьба их была трагичной.

На шестой день похода навстречу войску вышел отряд воинов, отлично вооружённых но без боевой раскраски. Во главе их стоял вождь, невысокий, плотный, укутанный в цветастое одеяло колошенской работы, с медной шапкой на голове и с медным же двуглавым российским орлом на груди. Это оказался Джиснийи- вождь акойских тлукнахади. Российский герб он выкупил у вождя канахтеди Илхака, рассчитывая на помощь этого талисмана в переговорах с Барановым о союзе против неприлично разбогатевших давних врагов- эяков. Разумеется договор был заключён.

К зиме несчастное племя эяков перестало существовать. Кто не погиб стал калгой тлукнахеди и чугачей или компанейским каюром.*(8) В своих записках Хлебников описал, как чугачи убили вождя эяков Якегуа. "Его раздели и оставили связанным на берегу, но он был силен и пережил холодную ночь. Тогда его развязали и пустили бежать между двумя рядами людей , которые метали в него стрелы. Он, обессилев, упал и ему отрезали кончики пальцев, уши и нос. Он не проронил ни звука и его заставили съесть собственный нос. Слезы выступили на его глазах, но он только и сказал: "Убивая тех людей, я не заставлял их есть свои носы". Мучители, заметив слёзы, сказали: "По крайней мере мы заставили тебя плакать." "Нет, - отвечал тоен, - слезы бегут сами, а я не плачу." Они изрезали его на куски, но он не проронил ни звука и лишь глаза у него слезились. Он умер когда ему отрезали руки. Они бросили его там, где убили".

Баранов вернул 4 из захваченных якутатских пушек и пленных: 4 промышленных, 5 конягов, 2 женщины и 3 детей. Зазимовали в ближайшем к Якутату эякском селении, кормясь эякскими же запасами. Заготавливали лес для восстановления крепости.

До весны многие вожди, устрашённые судьбой эяков, добровольно прислали аманатов. Вождь куашккуана Хаткейк даже решил креститься и крестил также своего сына Шада. А самым расторопным оказался Лушвак. Справедливо предполагая, что следующим после эяков окажется его клан, он добровольно вернул всю свою добычу: 4 пушки, 3 промышленных, 7 конягов и дал 11 знатных аманатов, в том числе своего сына и двух племянников.

В военных и политических заботах Баранов не забывал о делах. Пользуясь тем, что индейцы старались наладить с ним хорошие отношения, скупал по дешёвке меха, особо не спрашивая, их ли это добыча или награбленная в крепости.

На весну была намечена карательная акция на Ситхе, но 23 февраля из Кадьяка пришёл "Орел". Меркульев сообщал письмом о неустройстве среди лебедевцев, требующее присутствия правителя.

1*Спасти меха Баранову не удалось. Ещё на Уналашке они стали припахивать, а в трюмах судов загнили, были сактированы и выброшены за борт.

2*По существу- рабы Компании из аборигенов, купленные, взятые в бою или переведённые в наказание.