Земля живых

Колдун крутанулся на пятке, вытянул в сторону двери руки и… тут одна из нитей на моем запястье перегорела, разрушенное заклинание тряхнуло колючим разрядом, и боль враз прогнала оцепенение. Без промедления я выхватил из-под прилавка дробовик, перемахнул через стойку и шагнул к заклинателю. До предела укороченные стволы уткнулись в бритый затылок, пальцы дернули сразу оба спусковых крючка.

Оглушительно грохнул дуплет, голова колдуна взорвалась, но не кровавыми брызгами, а ворохом колючих снежинок. Пол, столы, стены и потолок враз оказались затянуты изморозью, а человек попросту исчез, от него осталась лишь упавшая к моим ногам пустая одежда.

Ах ты, дьявол!

Я взвыл от боли, но всплеск стужи не сумел проморозить насквозь, лишь опалил холодом щеки.

– Слава! – крикнули через разбитое окошко. – Открывай!

Я поспешно отпер дверь и, скользя на обледенелом полу, вернулся к стойке. Забежал за нее и вытащил из кладовки рулон брезента.

– Переложите тела, пока кровь не растеклась! Я «буханку» подгоню!

Переступивший через порог рабочий в пыльной робе убрал на стол карабин с блоком алхимического глушителя, снял с лица респиратор.

– Хмель! – одернул меня Николай Гордеев. – Отставить самодеятельность! Ты чего, блин? Дружинники уже в курсе! Забыл?

– А! Точно! Тупанул. – Я потер занемевшее от холода лицо и спросил: – Никто не ушел?

– Один на улице караулил, его парализатором вырубили.

Будто в подтверждение этих слов двое мнимых работяг заволокли внутрь пленника со скованными за спиной руками и бросили его лицом вниз.

Иван Грачев сдернул с лица респиратор, оставив его болтаться на шее, и заржал:

– Ну, дядя Слава, со вторым днем рождения вас!

– У меня этих дней рождений… – проворчал я и опрокинул в себя рюмку настоянного на травах самогона. По телу начало расходиться живительное тепло.

Дмитрий подошел, выложил на стойку «Вепрь» и как ни в чем не бывало попросил:

– Хмель, налей светлого, а то задолбался уже пыль глотать. Хоть горло промочу…

– И мне! – встрепенулся Иван. – Неделька выдалась – огонь!

Я подставил под кран пустой бокал и усмехнулся.

– Сам нальешь, не чужой, чай. Только ружье убери.

Грачев зашел за стойку, а я окликнул Николая, который продолжал внимательно оглядывать бар. Покрытые изморозью пол и стены только-только начали отмерзать.

– Клондайк, ты как? Выпьешь?

– Да погоди ты! – отмахнулся Гордеев. – Этот лед откуда взялся? И где третий?

– Без понятия, – сознался я.

Каким образом получивший пару латунных болванок в голову колдун разлетелся ворохом снежинок, осталось для меня загадкой. Впрочем, заморачиваться по этому поводу я не собирался. Жив – и ладно.

А ведь мог бы и не…

Информация о готовящемся покушении пришла от Дружины. На рутинной проверке Торгового пятака накрыли крупную партию несертифицированных боевых амулетов, но никого из контрабандистов живым взять не получилось. Оставалось лишь гадать, что такого страшного собирались протащить в Форт, если дружинники не поскупились привлечь к делу медиумов, дабы те покопались в мозгах мертвецов и выудили из них контакты несостоявшихся покупателей.

И вот тогда-то помимо всего прочего эксперт и ухватил обрывок воспоминания с наблюдением за моим баром. Часть мыслей свежего покойника удалось распутать, и оказалось, что мысли эти самые недобрые. Сплошь об убийстве. Ничего личного – только холодный расчет, заказное убийство, как оно есть. Вот и пришлось Николаю с компанией изображать бурную деятельность по сносу заброшенного дома, а мне выступать в качестве наживки.

Но ведь сработало же! И я снова выпил.

Ха-ра-шо! Жить вообще хорошо, да…

С улицы послышался вой сирены, Николай Гордеев искоса глянул на нас, задумчиво хмыкнул и крикнул в дверь:

– Саня! Дуй сюда!

Чародей поднялся на крыльцо и замер на пороге как вкопанный.

– Ой, мля… – только и выдавил он из себя.

Я отставил графин и насторожился.

– Все плохо?

Саня пнул ногой оставшуюся от колдуна одежду и пробормотал:

– Вроде не голем… Никогда о таком не слышал. Короче, надо гимназистов звать.

– Позовем, – решил Гордеев.

И тут с черного хода забежала Мила.

– Все целы? – встревоженно спросила она.

– Все, – улыбнулся Клондайк и выставил перед собой грязные руки. – Да погоди, мне бы умыться сначала!

– Не вздумай никуда сегодня улизнуть! – предупредила его девушка.

– Ужин с меня! – напомнил я и присвистнул от удивления, когда с улицы прошел Григорий Кузьминок. – Приятно осознавать, что власти принимают столь деятельное участие…

– Умолкни, Хмелев! – перебил меня озабоченный чем-то начальник отдела контрразведки Дружины и спросил: – Этот живой?

– Да.

– Забирайте! – скомандовал Кузьминок подчиненным и предупредил: – Заявку на вывоз тел уже сделали, сейчас сотрудник подъедет показания снять.

– Еще бы экспертов из Гимназии вызвать, – посоветовал Саня.

Контрразведчик оглядел остатки изморози и кивнул, соглашаясь с чародеем.

– Вызовем, – пообещал он и шагнул к двери, но Николай Гордеев его удержал.

– Дело серьезней, чем кажется, если им занялась контрразведка?

– Есть такое подозрение, – не стал юлить Григорий, но и от конкретики воздержался.

Он ушел, а я потер руки и спросил: