Земля живых

– Хех! – фыркнул мужик в спортивном костюме. Подул на горячее варево в котелке. – Не для того ловушка, чтоб из нее выпускали!

– Так кто ты такой? – повторил старик.

– Грешник. Так уж прозвали меня друзья. Они были большие шутники, но никогда не шутили напрасно. Жаль, никого из них уже нет в живых.

Реакцией на его слова стали странные смешки. В ответ на его молчаливый вопрос девчонка указала на старика:

– Он пастор.

– Понял? – хрюкнув от удовольствия, вмешался небритый. – Ты Грешник, а он Пастор. Он-то тебе грехи и отпустит – перед тем как шлепнуть!

– Смешно, – ровно сказал Грешник.

Перевел взгляд на небритого. Тот с охотой ткнул себя в грудь грязным пальцем:

– А я Йорик!

– Потому что скандинав?

– Потому что бедный, – почему-то обиделся небритый. – Шекспира не читал?

Но Грешник уже не слушал небритого. Он смотрел на девчонку.

– А ты, наверное, мать Тереза, – сказал он. – Раз тащила меня на себе под пулями.

– На монашку не тяну, – с вызовом отозвалась девчонка. – В следующий раз пристрелю, чтоб не мучился.

– Мать Тереза… – хохотнул небритый, зачерпывая кривой ложкой жижу в своем котелке. – Такое погоняло тебе пойдет, Лапа.

– Лапа? – Грешник удивленно приподнял бровь, разглядывая девушку. – О’кей, буду звать тебя Лапочкой.

– Договорились, – мгновенно отозвалась девчонка, поднимая лук с вложенной в него стрелой. – А я буду звать тебя «тот хромой с простреленным коленом».

Обмен любезностями был прерван буквально свалившимся через рваную дыру в бетонном перекрытии телом. Так падают с вышки убитые часовые. Но этот мгновенно вскочил на ноги и оказался патлатым подростком лет четырнадцати. Байкерская кожанка на нем, на пару размеров больше нужного, была прожжена на животе, отчего создавалось впечатление, что куртку сняли с убитого.

– Ты чего шумишь, Шкет? – шагнув в его сторону, недовольно спросил Пастор.

– Бесы! – выпучив глаза, сдавленным голосом сообщил мальчишка. – Группа, штук пять насчитал. Сюда направляются.

– Говорил, зря ты его притащила, – кивнув в сторону Грешника, хмуро сказал Пастор. – Ясно же: раз по нему стреляли, то будут искать тело.

– Разве я могла его бросить – одного, без сознания? – как-то сникнув, спросила девчонка. – Как же милосердие, Пастор?

– А какое милосердие в аду? – бесцветно отозвался Пастор.

В наступившей паузе Грешник ощутил пробежавшие по спине ледяные мурашки. Тишину нарушил стук котелка, выпавшего из рук Йорика.

– Теперь нас всех прикончат, – обреченно произнес тот. – Я их знаю, они не отстанут, будут искать, сколько бы мы ни прятались. Времени у них – вечность.

В иссохшей, давно лишенной всяких эмоций душе Грешник ощутил что-то новое. Точнее, давно забытое, чему даже названия в памяти не осталось. То ли чувство вины, то ли сопереживание. В общем, какая-то блажь, вроде бы совершенно лишняя в предложенных обстоятельствах. Однако это «что-то» заставило лихорадочно работать давно невостребованный разум.

– Нас пятеро, – размеренно заговорил Грешник. – Это уже отряд. И у нас есть оружие…

– Стрела не возьмет беса, – мгновенно отозвалась Лапа.

– У нас есть ружье, – настойчиво продолжал Грешник.

– Ружье есть, – кивнул Пастор. – Патронов нет.

– То есть как… Вообще нет?

– Вообще. Разве что попугать да прикладом двинуть. Выкинуть только жалко – вещь хорошая.

– Тьфу ты… Хотя плевать. Не воевать же с бесами, в самом деле. Я о том, что надо попытаться выбраться из города.

– Гениальная идея. Без тебя бы не догадались, – устало сказала Лапа. – Только город в карантинном кольце. Бесы того и ждут, чтобы ты вышел на дистанцию выстрела.

– Все верно, – кивнул Грешник. – Но нас пятеро. И этих, охотников, тоже пятеро. Понимаете, к чему я клоню?

– К тому, что ты умеешь считать до пяти? – едко поинтересовался Шкет.

И тут же получил от Грешника увесистую затрещину. Парнишка зашипел и отполз к стене, сердито наблюдая за обидчиком.

– К тому, что у нас только один способ выйти из карантинной зоны – если нас примут за своих, – пояснил Грешник.

– За бесов? – недоуменно спросил Пастор.

– Но не за ангелов же, – пожал плечами Грешник. – Возвращающуюся группу из пятерых бесов по крайней мере не убьют из засады. А это уже шанс.

– Чушь, – неуверенно произнесла Лапа. – И как нам выдать себя за бесов?

– Справки себе написать, – нервно хихикнул Йорик.

Грешник продолжил с напором:

– Видели, в чем они приходят сюда? В черных костюмах химзащиты с масками. Все на одно лицо.

– Точно, – не удержался Йорик. – Эти гады очень ценят свою вечную жизнь. Это только мы здесь гнием заживо, глотая радиоактивную пыль.

– Если мы достанем такие же комбезы и маски – есть шанс, что нас примут за своих, – сказал Грешник. – И мы проскочим границу карантинной зоны. А там… Там видно будет.

– Допустим, – без особого энтузиазма сказал Пастор. Привычно переломил ружье, поглядел в пустые стволы на дрожащий огонь костра, вернул стволы на место. – Но этот разговор имел бы смысл, будь у нас эти самые химкостюмы. А так…

– В том-то и дело, – прищурившись, сказал Грешник. – Я знаю, где раздобыть такие же.

* * *