ЗЕМЛЯКИ ПО РАЗУМУ

– Из-под килек в томатном соусе, – хмуро буркнул непонятное Саньковский.

– Тогда сами думайте, а я в туалет схожу. Пиво дает о себе знать.

Длинный задумчиво проводил Самохина взглядом, а затем неожиданно метнулся к прилавку и вернулся с двумя бокалами пива.

– Пей! – пена шлепнулась на стол перед Семеном.

– Зачем? У меня живот уже как бурдюк.

– Вот и хорошо. Пей!

– Не буду!

– Кретин, ты знаешь, как животные отмечают свою территорию?

– Пивом, что ли? – удивился новому в зоологии Семен.

– Боже мой, неужели нет предела человеческой тупости?! – поднял очи горе Длинный и пояснил, вытаращив белки на приятеля. – Выпьешь, а потом зайдешь в клетку к тигру и отметишь свою территорию, понял?

– Ты обалдел!!!

– У тебя есть идея получше? Нет? Пей! Он будет просто обязан возмутиться такой наглости и проучить нахала! Пей! Это у них самый основной инстинкт! – авторитетно закончил Длинный.

Как бы ни хотелось Саньковскому иметь дело с основными инстинктами, он присосался к бокалу с видом приговоренного к смертной казни через растерзание. Скорей бы все уже осталось позади!..

***

Ужасно болел нос. Во всем теле ощущалось неясное томление. Было довольно трудно понять – усталость ли это или весенняя тяга к «брачным играм».

«Надо же было так съездить по собственной... пардон, временно арендованной морде!»

– Как здоровье, витязь в тигровой шкуре? – выдал Димка заранее заготовленный экспромт, поднимая с приятелем тело Семена.

– Р-ряу!

– Неужели обмен не удался? – встревожился Длинный, роняя верхнюю половину туловища.

Голова имени Саньковского глухо стукнулась о дно клетки.

«Вот сейчас за такое обращение с моим телом сожру обоих, подожду, пока тигр очухается и – до свиданья! И тигры сыты, и жены целы...»

– Но-но, не балуй, – воспользовавшись временной беспомощностью Семена, Длинный затянул на тигриной морде брючный ремень. – Вот теперь адаптируйся!

«Сожру, непременно сожру сволочей! За издевательство над человеком и животным! – окончательно решился Саньковский и попытался сбросить ремень, но тигр был стар и когти ни к черту не годились. – Потом сожру!»

– Идем, что ли? – спросил Самохин, держа чужие ноги в руках.

– Я думаю, нужно подождать, пока Семен придет в себя... или в тигра. На всякий случай я прихватил с собой хлороформ, – ответил Длинный.

«Тоже правильно, – подумал Саньковский. – А я сразу – жрать...»

Тигр в Семеновой шкуре начал подавать недвусмысленные признаки жизни и у друзей не осталось сомнений, что обмен удался. Они улыбнулись друг другу и тигру. Теперь осталось расколоть последний орешек.

Двухэтажный орешек «Дормидонтыч» ждал их.

***

Пятница, 27 мая 1994 года.

За прошедшие годы внук Варвары Моисеевны Славик Крейдман превратился из малолетнего, но подающего надежды хулигана, в угловатого подростка с бабкиным носом. «Даже трава растет...» – печально заметила по этому поводу Жулькина хозяйка в письме к Наталье Семеновне. На это та безошибочно отреагировала в том смысле, что пока мал золотарь, то и не воняет...

Короче говоря, Славик по мере полового созревания перешел со жвачки и пепси-колы к напиткам и закускам более дорогостоящим. Совершив этот шаг, идущий вразрез с выбором нового поколения, он всерьез начал задумываться об источниках доходов более сейсмоустойчивых, нежели карманы родственников.

Бизнес – дело заразительное и молодой Крейдман, всегда старавшийся держать шнобель по ветру, решил открыть свое небольшое дельце. Сегодня утром он, со свойственной его народу предприимчивостью претворив в жизнь весьма оригинальную идею, уже час стоял около здания банка «Дормидонтыч» и терпеливо ожидал результатов.

В своих надеждах Славик был не одинок. У крыльца вышеупомянутого заведения сидел нищий, вооруженный двумя головными уборами. Было похоже, что он, понадеявшись на судьбу, ангела-хранителя и тот факт, что в банк ходят или с деньгами, или за оными, первым застолбил свежее и «ягодное» место.

Время шло. Крейдман смотрел на нищего. Тот не смотрел ни на кого. Было еще слишком рано, чтобы бормотать обещания помолиться за владельцев рук неоскудевающих, и попрошайка, надвинув на глаза ковбойскую шляпу, уныло разглядывал свои лохмотья и черную кепку на коленях. Во всяком случае, у прохожих должно было складываться именно такое впечатление.

Некоторые из них заходили в банк и вскоре весть о присутствии нищего достигла Петра Дормидонтовича. Новоиспеченный президент отнюдь не был бессердечным человеком, но калика перехожий никак не вписывался в имидж банка. У клиентов могло сложиться превратное впечатление, что до такого уровня жизни может дойти каждый вкладчик.

Руководствуясь этими чисто деловыми соображениями, Петр Дормидонтович вызвал к себе начальника охраны и спросил:

– Толик! Ты сильно удивишься, если я тебе скажу, что у нас появился конкурент?

– Уже?! – сильно удивился Вуйко. – Еще один банк?

– Нет, но он тоже просит вкладывать деньги.

– Куда? – равнодушно поинтересовался начальник охраны, в свою очередь удивляя президента вопиющей нелояльностью.

– В свою шляпу!

– Значит, все дело в шляпе. Ха-ха! – оценил остроумие начальства Вуйко.