Земляне против политики (СИ)

— Чарльз Бэббидж разработал проект механической вычислительной машины! Его сын начал воплощение этого замысла, но работа ещё не дошла до конца!

— Вы говорите о вычислительной машине Бэббиджа? Но разве нет возможности сделать её электрической? Если использовать, скажем, электрическое реле и электрические лампы, можно создать совершенно новый тип вычислительной машины! Если пойти ещё дальше, она будет помимо всего прочего обрабатывать текст и изображения!

— Вы уверены, мистер Эдисон?

— Уверен, и я считаю, что готов разработать проект прямо сейчас! Но не вздумайте решать, что я буду работать один. Гений — один процент вдохновения и 99 процентов потения. Мне нужно множество рук, управляемых одним мозгом, то есть мной.

— Если вы намерены переложить 99 процентов пота на других людей, то лондонский пролетариат к вашим услугам.

— Пролетариат? — начал было поражаться Чемберлен, но в следующий миг он взял себя в руки. — На 10, Даунинг-стрит? А если он принесёт с собой адскую машину? Или заряженный револьвер?

— Вы не учли одну существенную мелочь. Я один из богатейших домовладельцев Лондона, и в моих домах живут преимущественно рабочие. Я не допускаю в их жизни никаких поблажек, но будьте уверены, пролетариат должен быть благодарен за то, что я предоставил ему жилище, и опасность покушения потеряет raison d'etre [18].

Эдисон кивнул, продолжив свои слова.

— Это хорошо. Дайте мне перо и бумагу, и я займусь тем, что будет делать тот мозг, о котором я сказал.

— Но как же наш труд ради политики? — не догадался Тесла, вероятно, обеспокоенный той репликой, что выглядела рассеянностью его конкурента.

— Что вы сказали? Труд ради вашей политики? Универсальная вычислительная машина пригодится и для покорения Геи! Британцам понадобятся множество вычислений ради успеха подготовки к этому мероприятию, и моя машина будет надёжным подспорьем.

— Ваш конкурент прав, — заметил лорд Солсбери, обращаясь к Тесле. — Мистер Эдисон прав, но он не додумался до того, до чего додумался Бэббидж, и в то же время додумался до того, до чего Бэббидж додуматься не смог.

— Что вы имеете в виду, милорд?

— Бэббидж считал, что вычислительная машина сможет играть в шахматы и изображать химические процессы. В свою очередь, Эдисон считает, что его машина может обрабатывать не только числа, но и текст и изображения. Время покажет. Хотя позвольте один вопрос, мистер Эдисон. Касательно изображений. Вы предлагаете смотреть в окуляр, подобно окуляру кинетоскопа?

— Иначе никак.

— Но в таком случае как вы будете демонстрировать нам работу машины? Понятно, если каждый зритель смотрит в отдельный кинетоскоп, но сейчас каждый из нас должен будет подходить к окуляру и наблюдать за тем, что каждый из нас мог бы видеть одновременно со всеми. Если постоянно смотреть в окуляр, печатать можно будет лишь слепым методом, что не каждому удаётся. Выражаясь иначе, я говорю о преимуществах волшебного фонаря.

— Вы испортили идею моей машины! — крикнул Эдисон.

Остальные молчали, не смея возразить Эдисону с его тяжёлым, вспыльчивым характером.

Пока Тесла молчал, Эдисон ответил словами, не имеющими ничего общего со святостью. Воспитанные англичане брезгливо поморщились.

— Чем вы недовольны, сударь? — вежливо спросил Тесла.

— Я рекомендую использовать кинетоскоп, а не волшебный фонарь, о котором твердят многие создатели движущегося изображения!

— Но заметьте, ведь речь идёт об изображении в универсальной электрической вычислительной машине, где более рациональным будет применение проекции изображения на простыню.

— Ладно, уговорили! Пусть будет грязная простыня!

Эдисон погрузился в интеллектуальный труд, в то же время Чемберлен отправился за рабочей силой. Через полчаса помещения резиденции лорда Солсбери были полны однообразной массой рабочих, оторванных от одной работы ради участия в другой, ещё более важной. Полисмены сопровождали их на тот случай, если Чемберленовские козыри, иными словами, если хитрость в форме мнимого обещания «классового мира» не принесёт никаких результатов и рабочие подтвердят слова министра колоний, принеся в мозг страны бомбы, револьверы и прочее, что подобает применять лишь Бобби Аткинсу.

Толпа рабочей массы, своей силой грозящая задавить лорда Солсбери (даже если в фигуральном смысле), послушно, словно гигантский механизм, выполняла запечатлённые в чертежах приказы Эдисона. Лидделл же выполнял обязанность математика: в этой науке Эдисон не силён.

Ночь распростёрла над городом свою тёмную ткань. Лорд Солсбери и Джозеф Чемберлен терпеливо стояли у дверей в Государственную гостиную, ожидая приглашение.