Земляне против политики (СИ)

Человечество перенесло борьбу за место под Солнцем в просторы космоса, а поскольку он, как и известный мир, описывается законами Ньютона, не так сложно постичь великую цель. В первые годы двадцатого века весь физический мир будет полностью постигнут, и потому лишь подобием инженерной науки станет каталог законов природы.

Глава 7

Если на Марсе нет воды,

Воду выпили жиды.
Если на Марсе есть вода,
Пришла фантастика туда.

Жириновский (после саммита в 3 главе)

Космонавтка приготовилась к приходу гостей. Всё было готово. Любая другая девушка, скорее всего, придала бы губам цвет Марса и нарисовала бы синяки на верхних веках. А это уже цвет Нептуна.

Поэтому она достаёт трубочку губной помады, подаренную ей на день рождения настырным соседом. Трубочка мерно покачивается в руке, словно пьяный ирландец, верящий во всемирные американские стереотипы о его народе.

Терпение лопнуло, и теперь Елена тихо подкрадывается к окну. Она подняла раму и изящно размахнулась рукой. Помада оказалась на улице. Елена отбежала назад, зажмурилась и заткнула уши ладонями.

Взрыва не было.

Елена открыла глаза и уши. Как бы тот сосед не вызвал полицию из-за такого отношения к подаркам.

На ней были те же белая водолазка и юбка ниже колен. После того, как её команда вошла в историю двадцать первого века как единое целое, этот костюм практически стал частью имиджа.

Осмотрев в зеркало свой изящный нос (а то вдруг он изменит форму, как у Арчи Гудвина из-за недочётов автора) и блестящие серые глаза (у литературных персонажей цвет глаз тоже хамелеонский), она пригладила чёлку.

Нашу Елену (хотя она, строго говоря, не такая уж и красавица) кто-то назвал самой очаровательной женщиной-космонавтом. Даже очаровательнее, чем кореянка Ли Со Ён и китаянка Лю Ян. Всё-таки женщин-космонавтов не так уж и много. Елене даже предлагали сфотографироваться для обложки журнала. Она осторожно спросила, можно ли ей сфотографироваться одетой. Ей ответили, что тогда исчезнет смысл. Вот такие дела.

Пока эти мысли бродили в голове, хитрые гости подкрались к дверям дома.

— Это опять вы? — спросила Елена в домофон.

— Опять мы. Мы же договорились. Встретимся с вами как гости.

Американец на цыпочках подобрался к двери квартиры. В его руках был пистолет. Подкравшись, он подошёл к двери поближе и нажал звонок. Только сначала Браун спрятал пистолет.

Когда хозяйка квартиры открыла дверь, Браун вскинул пистолет и крикнул:

— БА-БАХ!

Хозяйка квартиры схватилась за сердце.

— Это ночной дозор! Всем выйти из сумрака!

— Тогда ответьте на вопрос. Вы Светлый или Тёмный?

— Я демократ.

— А зачем так пугать меня? Вы рассчитывали на то, что я упаду в обморок?

— Просто это был маленький сюрприз.

— Зачем вы принесли с собой смит-энд-вессон? — спросила Е. Шишкина.

— Сразу видно, что женщины ничего не понимают в оружии. Это пистолет, причём браунинг. Точнее, M1911.

— Мне всё равно. Зачем вы принесли с собой браунинг?

— Я американец. Традиция.

— Проходите, пожалуйста.

Браун (а вовсе не Браунинг) крикнул в сторону подъезда:

— Эй, крендели, где вы? Проходите!

Следующим был Попов.

— Почему вы принесли на голове ушанку?

— Потому что самый любимый фильм мистера Брауна — «Армагеддон».

— Проходите, пожалуйста.

Тот снял ушанку.

Вошёл француз с огромным букетом. Видимо, это и есть обещанный сюрприз.

— Зачем вы принесли с собой букет? Вроде, у нас всего лишь деловые отношения.

— По-моему, у меня к вам очень даже серьёзное отношение.

— Вижу, что у вас ко мне серьёзное отношение. У вас даже на волосах помада.

— Это бриолин.

— А почему от вас пахнет «Шанель№5»?

— А почему на вас не надето маленькое чёрное платье?

— А оно мне надо?

— Нет?

— Вот именно. Проходите, пожалуйста.

— Так почему на вас ушанка? — спросил француз.

Браун направил на Эраста пистолет, так что тот даже подпрыгнул:

— Вы ещё не выкинули ушанку? Вам крупно повезло, что вы этого не сделали! Почему вы сняли ушанку, негодник? Вы же космонавт!

— Если так будет продолжаться, я уйду в монастырь.

— Ну вы юморист! Коммунист — в монастырь?

— Кто коммунист?

— Ну не я же. Только не вздумайте! Если вы уйдёте в монастырь, кто будет носить ушанку?!

— Пушкин!

— В смысле? Пушкин носил ушанку? А я думал, это у него кудри и бакенбарды...

— Прошу вас, мистер Браун, позвольте мне побыть без ушанки!

— Разрешаю. Но только на один день.

— А этот стереотип не устарел? — заметила Елена.

— Традиция...

Спальня, в которой лондонская полиция увидела альтернативцев, уже была описана. Теперь осмотрим гостиную.