Землянка для дракона

Прилив злости придал ей сил, и она даже смогла поднять взгляд, ожидая, что он закроется, обожжёт своими глазами, но Эльтесеин спустил ей с рук эту маленькую дерзость.

— Ты злишься не на меня, а на ситуацию, — изрёк он очевидное.

— Но ситуацию создал ты, — не согласилась она, тряхнув распущенными тёмными волосами.

— Да, на то я и Величайший, — неожиданно сухо ответил он. — У меня такая работа: создавать лучшие ситуации вместо худших. И управлять.

— Лучшие для кого? — вскипела она.

— Не смей повышать на меня голос.

— А то что? Арестуешь меня вместе с Тхорном и Дейке?

— Тебя это так задевает?

— Да, задевает! — Ариадна уже почти кричала, игнорируя его предупреждения. — Тхорн спасал свою жену, если я всё правильно поняла. А Дейке — его друг, он не мог поступить иначе.

— Ариадна, ты плохо понимаешь, о чём говоришь. И даже плохо знаешь людей, которых сейчас защищаешь.

— Я знаю, что ты поступаешь сейчас как тиран. И точно также ты поступил со мной.

— Это другое. Я уже попросил прощения и дважды извиняться не намерен.

— Ты просто индюк.

— А ты слишком самонадеяна.

— Ты…

— Ещё одно слово — и я тебя накажу, — чопорно и сухо сообщил Эльтесеин.

— Валяй, — выпалила она, не думая ни секунды. — Надутый индюк!

Ей показалось, что на секунду в его глазах мелькнуло удивлённое веселье, но сразу затем они стали холодными, словно он передумал реагировать шутливо.

— Ладно, — бросил он ещё суше. — Вечером получишь. А пока я не приду — даже не думай покидать каюту.

Эльтесеин закрылся, и ей пришлось отвести взгляд. Попытка упрямо смотреть ему в глаза на полсекунды дольше обошлась ей в резкую вспышку головной боли. Ее жених покачал головой, то ли осуждающе, то ли удивленно, и молча вышел, прикрыв за собой дверь.

Ариадна со вкусом ругала его несколько часов подряд. Она так была увлечена поиском аргументов в свою пользу, расхаживая кругами по каюте, что почти не могла заниматься другими делами — лишь немного почитала, но затем мысли снова вернулись к нему. На этот раз ей стало совершенно ясно, что ничего общего между ними быть не может. Этот мужчина, похоже, месяца не может прожить, чтобы не подвергнуть кого-то аресту или ссылке, даже если этот кто-то — герой планеты и уважаемый всеми горианец.

Как ему такое вообще в голову могло прийти — посадить под арест Тхорна после того, как он жизнью рисковал на войне всего несколько дней назад, отдуваясь за всю планету? И что теперь он с ним сделает, интересно? Что будет с его женой, с Асхелекой, и с Лиской, женой Дейке, которая, между прочим, тоже землянка и гиперчувствительна к стрессам? А ещё у них с Дейке, между прочим, маленький ребёнок, и что этот индюк вообще себе думает?

Конечно, у самого ни семьи, ни детей, а Тхорна, который защищал жену, понять не желает, кипятилась Ариадна. Была бы её воля — она бы Тхорна медалью наградила за то, что он пошёл против Сезара, защищая свою женщину. Только так и должен поступать настоящий мужчина, ведь если человек не защищает свою семью, на что он вообще годен? И только один Сезар не в силах этого понять — вероятно, потому, что это самый бестолковый правитель планеты по эту сторону Галактики!

Ариадна не отдавала себе отчёта в том, что распаляет свою злость специально, в том числе для того, чтобы сбить беспокойство о предстоящем наказании. До сих пор на Горре её наказывали в уводе лишь раз, и это вовсе не было страшно — всего десяток шлепков от Рикэна, когда он ещё был её пре-сезаром, за то, что проспала тренировку. Но Рикэн никогда не злил её так, как Сезар, никогда не был с ней таким холодным и авторитарным… по правде, пугало не наказание. Пугало то унижение, которому Эльтесеин вознамерился её подвергнуть. Они оба знали, что она плохо его перенесёт.

Обхватив себя руками, Ариадна опустилась на кровать. Её вдруг покинули все силы, когда пришла мысль, что ей в эту игру не выиграть. Он читает все мысли и эмоции — значит, просто ставит какой-то эксперимент, потому и отложил наказание на вечер. Хотел, чтобы понервничала. Чтобы попросила прощения? И тогда он, конечно, не станет наказывать. Да, он просто стращает её, тут же уверилась она, и на душе стало очень грустно.

В его руках находились все инструменты для манипулирования, а ей никуда не деться от этого бесконечного унижения ещё месяца полтора, да и потом — не факт, что он не придумает что-нибудь новое, чтобы не отпускать. Что, если он поставил себе цель подчинить её? Что, если правда подумывает жениться? Но если она влюбится в него, то вечно будет куклой, которую будут водить на поводу её собственных мыслей и эмоций. А она никогда и ничего не сможет этому противопоставить.

В ответ на такое умозаключение в её душе поднялся протест такой силы, что она даже вскочила с кровати. Ею овладело холодное бешенство. Нет уж, Эльтесеин её не получит. Она не будет играть по его правилам, пусть будет выглядеть глупо. Пусть он живот надорвёт, хихикая вместе с Коэре над её потугами в плане противостояния. Ей надоело терпеливо учиться тому, чему всё равно никогда до конца не выучиться. Всё достало. Всё. Совсем.