Землянка для дракона

Учителя в школе не уставали изумляться её прогрессу — даже зная о том, кто её муж, они не ожидали такого за считанные месяцы. В свои неполные семнадцать Асхелека стала почти высшей. Но они не знали секрета её неправдоподобной трудоспособности, а всё объяснялось очень просто. Тяжёлая работа, и на занятиях по телепатии, и на других, спасала её от грустных мыслей и ночных кошмаров, совладать с которыми не мог даже Тхорн.

Слишком много всего случилось за последний год: травма после раскрытия способностей и суда над отцом, затем шокирующие события на Шаггитерре, когда она чуть не потеряла Тхорна, несколько дней ослепительного счастья после слияния, а потом её сразу похитили. И ещё эта работа Тхорна по приговору. Асхелека знала многое о том, что ему довелось пережить: слияние позволяло ей чувствовать его так, словно они были единым существом, и в этом были как плюсы, так и минусы. Но она ни за что бы не согласилась на разделение психики, даже если бы это избавило её от части страданий.

То чудовище, которое руководило её похищением на Шаггитерре, на долгие недели стало причиной страданий её мужа. После этих сеансов он приходил такой чужой и холодный, что ей приходилось долго искать к нему подходы. Иногда он буквально отталкивал её, опасаясь причинить вред. Но Асхелека не позволяла ему, и постепенно Тхорн отогревался, приходя в себя — до следующего раза.

В результате они справились. Они всё пережили — и теперь ей хотелось только немного покоя. Чтобы никаких экстремальных или непредвиденных ситуаций больше не происходило, хотя бы пару-тройку лет. Совсем-совсем ничего. Вот только лицо Тхорна говорило ей об обратном, как и его плотные блоки: что-то явно уже произошло. И в таком случае лучше ей поскорее узнать об этом, чем мучиться неизвестностью.

— Нам надо съездить кое-куда сегодня вечером. Обещаешь не волноваться? — спросил он, закончив с упражнениями.

— Смотря, куда, — осторожно ответила она, изучая его мокрое от пота лицо.

— На космодром.

Внутри неё всё оборвалось, и эмоции выплеснулись наружу.

— Ты не…

— Нет, нет, маленькая, я не передумал и не вернусь на службу. Нам надо встретить кое-кого.

— Кого?

Асхелека замерла, почти не шевелясь — ей не нравилось, как он цедит слова по одному и как тревожно изучает её. Тхорн присел перед ней на корточки и взял в свои руки её:

— Хеле, ты уже знаешь, что октианцы похищали людей с Шаггитерры. Среди них, возможно, была твоя мать.

Её рот открылся и никак не мог закрыться снова. Асхелека почувствовала, что хочет сказать что-то, но не знает, что, и говорить-то не может.

— Дыши. Маленькая, ради Космоса, дыши, пожалуйста. Вот так.

Тхорн растирал её руки — в эмоции ворвалась его тревога и нежность. И это придало ей немного сил.

— Как это могло случиться? — жалобно спросила она, наконец, всё ещё не веря. Боясь поверить.

Фактически потеряв отца, которому предстояло лечиться ещё не один год, Асхелека запрещала себе мечтать о встрече с матерью. Но всё же втайне мечтала — и такая новость ошеломила, окрашиваясь вселенской нескрываемой радостью.

— Октианцы во многом развиты хуже нас. Но разведка и шпионаж у них поставлены отлично, а сеть агентов на Шаггитерре они разворачивали много десятилетий и научились получать информацию от местных. Когда до них дошли новости о тебе, полушаггитеррианке-полугорианке, они сразу принялись за поиски твоей матери и довольно быстро её обнаружили.

— Они её мучили? — прошептала Асхелека, тяжело дыша.

— Нет. Нет, маленькая, они просто забрали её на Октианию и проводили медицинские исследования, чтобы понять, как она смогла зачать с инопланетянином. Меня заверили, что ей не причиняли боли, и она в полном порядке.

— Ты успокаиваешь меня.

— Малыш. Мы встретимся с ней сегодня и теперь будем рядом. Что бы с ней ни случилось, обещаю тебе, я позабочусь о вас обеих.

Прерывисто вздохнув, Асхелека бросилась к нему на шею, крепко сжимая, пытаясь укрыться в его объятиях от всех страхов.

— Она ведь неполноценная, да?

— Полагаю, что да.

— И ты не против, чтобы она жила с нами?

— Как я могу? Это же твоя мать.

Асхелека тихо расплакалась, и Тхорн осторожно покачал её в объятиях:

— Ну же, не плачь. Иди, одевайся, нам скоро вылетать.

Рикэн.

В первые несколько минут он серьёзно полагал, что умирает. Боль зашкалила сразу, и он очень скоро начал кричать. Он вообще не знал, что существует такая боль. Возможно, если бы Сезар дал ему передышку, он бы отказался продолжать. Но Величайший был настроен весьма серьёзно и долго не останавливался. Рикэн буквально растворился в своём страдании за время, проведённое в уводе — он забыл, как его зовут, сколько ему лет, кто он такой и на какой планете находится. В его голове не осталось ничего, и когда увод закончился, он долго сидел, абсолютно беспомощный и способный мыслить не более, чем новорожденный ребёнок.