Землянка для дракона

Некоторое время Рикэн познавал мир заново — сначала свет, потом звуки. Ему казалось, он возвращается из иного измерения, где он с кем-то разговаривал, жил другой жизнью — правда, бестелесной, но не менее реальной, чем эта, физическая. Вот только ни одного воспоминания о ней ухватить не удавалось. По мере того, как к нему возвращалось сознание, тот другой мир стремительно отдалялся и растворялся в глубине его подсознания.

— Что это было? — хриплым, ужасно слабым голосом спросил он, как только вернул себе дар речи.

— Преодоление потенциала всегда на грани пытки. И всё же ты достойно справился, — с лёгкой улыбкой сообщил Сезар и протянул стакан с чем-то бурым.

Рикэн подозрительно уставился на жидкость с сильным незнакомым запахом.

— Пей, это вернёт тебе силы.

В его голове мелькнула мысль, что он может не удержать стакан, и Величайший тут же кивнул, сам поднёс напиток к его губам и помог выпить.

Вкус напитка оказался на удивление сносным, и он действительно дал небольшой заряд энергии. Рикэн пошевелился и посмотрел прямо на Сезара. Странно, но сейчас его блоки казались чуть слабее — он даже будто бы мог ощущать какие-то эмоции. Отдалённо, но всё же.

— Ничего странного. Твой потенциал теперь самый высокий на планете среди горианцев, — ответил Сезар на его мысли.

Вскинув голову, Рикэн впился жадным, нетерпеливым взглядом в лицо Величайшего:

— И… этого достаточно…?

— Ты будешь равен ей. Ты сможешь доминировать до тех пор, пока будешь сохранять спокойствие. Эмоционально женщины часто слабее, так что…

— Невероятно, — выдохнул Рикэн, всё ещё не в силах осознать радикальную перемену.

— Тебе ещё много придётся учиться, не забывай. Потенциал надо реализовать, иначе это не принесёт пользы.

— Я понимаю.

— Я найду способ задержать "Чёрную звезду" на Горре. Полетите на Октианию месяца через три. За это время тебе придётся заниматься со мной по два-три раза в день и, предупреждаю, это будет больно.

— Я готов.

— И последнее. Если ты обидишь мою сестру на Октиании — тебе будет лучше переселиться туда навсегда.

Рикэн молча кивнул и потёр лицо рукой. Он всё ещё не понимал чего-то важного…

— Почему я тебе помогаю? — переспросил Сезар, прочитав его мысли. Горианец молча поднял глаза, вопросительно глядя на правителя планеты.

— Я просто верю в любовь, — невозмутимо пояснил он. — Если она взаимна, конечно.

— Надо же… в вас трудно заподозрить романтика, Величайший.

— Ты не подскажешь, почему у всех недоразвитых цивилизаций такая мощная связка между понятиями "сила", "власть" и "бездушие"? — с едва заметным раздражением поинтересовался Сезар.

— Не знаю. Никогда не думал об этом.

— Так вот, на самом деле это взаимоисключающие понятия. Если, конечно, речь не идёт о совсем диком обществе, вроде Земли или Октиании.

Рикэн кивнул, но в его голове поневоле всплыла мысль об Ариадне. Он не мог удержаться, хотя и знал, что об этом нельзя вспоминать — просто именно тот эпизод был ещё одной важной причиной для Сезара не помогать ему.

— Я бы хотел попросить прощения за…, - начал он, но Сезар резко встал и сделал предупреждающий жест рукой:

— Не испытывай мое терпение. Мы только что выяснили, что у меня есть чувства, так что… аккуратнее.

От выражения в чёрных глазах Величайшего у Рикэна прошел мороз по коже и он молча поднялся, осторожно поклонившись — чтобы не упасть от сильного головокружения.

— Иди, отдыхай. Возвращайся завтра, начнём заниматься. Коэре ни слова. Не испорть всё раньше времени.

Снова поклонившись, Рикэн развернулся и поспешил покинуть обитель Величайшего.

Глава 17

Три месяца спустя.

"Восемьдесят пять… восемьдесят шесть…"

Упражнения на пресс Рикэн не любил, и именно поэтому они так хорошо помогали не думать. Только в этот раз даже они не срабатывали. Его уровень уже не был секретом ни для кого на корабле — кроме Коэре. В последний месяц он прилагал огромные усилия к тому, чтобы не сталкиваться с ней. Сезар настаивал на завершении его обучения прежде, чем он поговорит с ней, и Рикэн соглашался.

Но не только соображения Сезара были причиной того, что он так охотно откладывал объяснение. Просто он не чувствовал уверенности. Последние недели они почти не общались — и Коэре перестала искать встреч и почти не появлялась на корабле. Что, если она просто разлюбила его? Что, если только он думает о ней каждый день с утра до вечера, а она уже давно перестала терзаться? Что, если она вообще передумала лететь с ними на Октианию и все его мучения напрасны?

Впрочем, нет. В любом случае, не напрасны. Сезар хоть и назвал себя романтиком, но и холодного расчёта не чурался — правитель Горры рассудил, что иметь на Октиании посланца с телепатическим уровнем дракона не помешает. Все три месяца он обучал Рикэна не только телепатии — они также немало часов потратили на беседы об октианской политике.

"Девяносто четыре… девяносто пять…"