Земляноиды

Чувство нормальности Ёты, похоже, весьма гармонично сочеталось с чувством справедливости Юу. Видимо, это и цементировало их дружбу. По крайней мере, Юу в компании с Ётой держался гораздо спокойнее.

В очень мягких формулировках Юу объяснил другу детства, куда и зачем так срочно уехал мой муж. Рискованное слово «инцест» он заменял на нейтральное «бизнес» – и пристойность этой истории для ушей Ёты была спасена.

– Ну, если так, ничего не поделаешь… – протянул Ёта, вроде бы удовлетворённый тем, что услышал. – Но тогда почему не остановишься у меня? Зачем тебе тратиться на гостиницу?

– Ну, если ты не против, я был бы рад!

Ёта теперь обитал с женой и детьми в Уэде. Я всегда поражалась, сколь безупречно он функционирует как компонент.

– Прости, Нацуки, – сказал он. – Кажется, я сейчас наговорил лишнего… Но, видишь ли, после того, что между вами случилось, нам всем запретили приезжать на лето в Акисину. Я долго не знал почему и очень по всем скучал… А потом умерла Бабуля, и на похороны приехали все, кроме тебя. Когда я спросил, почему тебя нет, мой отец сказал, что я уже взрослый и должен всё понимать. И объяснил мне, что же на самом деле творилось той ночью, после Дедулиных похорон… Если честно, я был в таком шоке, что меня чуть не вырвало!

Юу слушал всё это, глядя куда-то в сторону и задумчиво кивая. Казалось, ему нравится то, что он слышит, пусть даже сам он в этой истории выглядел жалковато. Но как только он видел нас с мужем вместе, всякая тревога тут же улетучивалась из него; он как будто снова верил в себя. Он знал, что нормальность – это инфекция и бороться с ней лучше не в одиночку. Возможно, именно Ёта после их новой встречи впервые стал заряжать Юу той самой нормальностью, которой Юу так жаждал все эти годы.

– С тех пор как Юу сюда вселился, это место не выходит у меня из головы! – не унимался Ёта. – Начал заглядывать сюда, снова и снова… А теперь ещё и тебя здесь встретил! Да у меня от вас уже мурашки по всему телу!

– Знаю, знаю… – протянул Юу, подливая Ёте свежего чая.

– А вы что же, так с тех пор и не виделись?

– Нет! С той ночи мы не общались больше никогда, – мгновенно ответил Юу.

– Да уж, я представляю… – сочувственно хмыкнул Ёта. – Твоя мама с тех пор к нам больше не приезжала. Вся семья практически изгнала её. Даже о том, что это был суицид, я узнал только в день её похорон.

– Тётя Мицуко… покончила с собой?!

Новость оглушила меня. Сестра мне об этом не рассказывала никогда.

– А ты что, не знала? – Юу уставился на меня. – Неужели тебе никто не сказал?

– Нет!

– После этого всё семейное дерево развалилось. Никто ни с кем не встречается. И я уверен, что всё это наша с тобой вина… – пробормотал Юу.

– «Наша вина»? Вот, значит, как ты на это смотришь?

– Ну конечно! А кто на это смотрит как-то по-другому?!

Юу заглянул мне в глаза.

– Мы ошиблись тогда. Мы были неправы.

Я сглотнула, собираясь ему возразить, но Ёта решил сменить тему.

– Как же он теперь одряхлел, наш домище! – воскликнул он, разнимая нас взглядом, как сцепившихся хулиганов. – Татами в алтарной совсем истёрлись… Кто из вас может поверить, что в этой гостиной когда-то играла вся орава наших кузин и кузенов?

– Я не могу! – хором отозвались мы с Юу.

– А какие мы жгли фейерверки! Летом, в саду… Как чудесный сон наяву!

Юу прищурился, копаясь в воспоминаниях.

– А ты всё хотел запускать по две шутихи сразу, и тебе здорово влетало!

– Не, ну правильно! Зажигать по одной – скукотища! А уж самые здоровые ракетищи, конечно, отец зажигал только сам!

– А эти, которые с парашютиками… Помнишь, как мы из-за них дрались?

Каждый принялся наперебой вспоминать что-нибудь своё. Как делали в мире прошлого, когда собирались на веранде все вместе и поедали арбуз. Картина, которой в нынешнем мире не увидишь уже никогда.

В итоге мы позавтракали втроём – и затем Юу с Ётой уехали вниз, оставив меня одну.

Ёта, впрочем, волновался за меня до последнего.

– Ты уверена, что не умрёшь тут одна от тоски? – спрашивал он. – Может, всё-таки поедешь с нами? Заночуешь в комнате у жены!

– На это у неё нет согласия мужа! – тут же возразил Юу. – Это было бы ненормально.

Прикрываясь своей нормальностью, очень удобно обвинять в ненормальности всех остальных. Не увидев в глазах Юу ни единой эмоции, я кивнула:

– Сегодня я посплю здесь и одна.

* * *

Вернулся муж уже на следующий день – сразу после обеда.

Я беззаботно нежилась под тёплым котацу, когда входная дверь гулко хлопнула и он вдруг завис надо мной с побелевшим лицом.

– О? Томоя? Ну, как всё прошло?

– За мной погоня. Я должен спрятаться!

Прежде чем я выудила из него ещё хоть словечко, с улицы донёсся рык подъезжающего к дому автомобиля. Муж заметался. Я спрятала его в кухне и пошла проверять, кто приехал. Но это была не погоня, а Юу, который вылез из машины, никуда особо не торопясь.

– Я видел такси! Подумал, что Томоя… Он вернулся?

– Ну… э-э…