Земляноиды

– Тоже верно. Но даже будь оно так, мне бы всё равно приходилось тебя прикрывать. Какой идиот станет заводить отношения с сестрой убийцы? Да вся моя жизнь как женщины, считай, оборвалась бы, ещё не начавшись!

Она опять улыбнулась, и узенькая полоска слюны вперемешку с помадой заалела на её передних зубах. Даже став взрослой, моя сестра старалась жить так, чтобы ключами от её жизни распоряжался кто-то другой. Разве ей не страшно? Как она может оставаться такой жизнерадостной?

– Но послушай, Нацуки. Так дальше нельзя. И я, скрепя сердце, должна сказать тебе это прямо. Убегать, как раньше, тебе уже не позволят. Ты должна переспать с мужем, родить ребёнка и начать жить как все нормальные люди.

– И кто же мне «не позволит», интересно узнать?

– Да все, – пожала плечами сестра. – Люди планеты Земля…

Она помолчала. А затем добавила:

– Мне и самой, знаешь ли, пубертат давался несладко. Но лишь теперь, когда я наконец вышла замуж, моя жизнь впервые обрела какую-то ценность. Мне так повезло, что он выбрал меня… Если бы этого не случилось – я никогда не узнала бы, что такое женское счастье. И разрушить это счастье я не дам никому на свете. И ты, Нацуки, скорей забывай о прошлом и становись-ка счастливой женщиной. Для нас с тобой, сестрёнка, так будет лучше всего!

Моя рука вдруг сама потянулась к правому уху. Электрическая цикада снова зудела в нём, заглушая все звуки вокруг. Голос Кисэ стал кукольным и далёким, словно мы говорили по телефону.

– Вот и Юу, похоже, наконец-то взялся за ум. Сразу после вашего отъезда позвонил дяде Тэруёси. Сказал, что из дома в Акисине он уезжает – и уже подыскивает себе нормальную работу и новое жильё.

– Ах вот как?

«Значит, кузену Юу тоже придётся стать компонентом Фабрики? Как и нам с мужем?» – думала я рассеянно, слушая голос сестры вперемешку с зудом электрической цикады.

* * *

Вернувшись домой, я распахнула гардероб. Достала оттуда жестянку, открыла. Пьют покоился внутри, как всегда.

– Ответь мне, Пьют. Отзовись, прошу тебя!

Я позвала его впервые за двадцать три года. Но он молчал.

– Я хотела бы снова использовать свои чары. Ведь это была Злобная Ведьма, скажи?

Я не мыла своего друга так долго, что от него пахло плесенью.

Свернувшись калачиком на кровати, я прижала его к груди. Он даже не шелохнулся в ответ. Только жестянке у меня в коленях, похоже, передалась моя дрожь – и проволочное колечко внутри неё одиноко заклацало.

Так я и провалилась в сон. А проснулась уже наутро – по-прежнему в одежде и с косметикой на лице. Поднявшись, я вышла из спальни в гостиную – и увидела, как муж, облачённый в костюм, повязывает перед зеркалом галстук.

– Что происходит? Ты куда-то собрался?

– Привет, Нацуки! – произнёс он бесстрастно. – А я решил больше не перечить Фабрике. Решил вот сходить на биржу труда, поискать работу.

– Та-ак…

– Ну а потом зайду в мэрию и подам на развод.

– Че-го?!

Так и не справившись с галстуком, он развернулся ко мне.

– Нацуки, я думаю, со мной тебе лучше расстаться.

– Но почему?

– Для меня всё кончено. Фабрика поймала меня в ловушку. Но ты – ты одна! – ещё можешь сорваться с крючка и сбежать куда тебе хочется. Искренне тебе этого желаю…

Я открыла рот, но он не дал мне ответить, схватив меня за плечи.

– Когда ты сказала Юу, что ты тоже с другой планеты, он не верил тебе. И даже смеялся: дескать, ну какой из тебя пришелец? А может даже, ты и сама в этом не очень уверена… Но я твёрдо знаю: кто-кто, а ты у нас точно инопланетянка. Твоя родина – Попихамбопия, это факт!

Оторопев, я уставилась на мужа. Зрачки его были чёрными, как Открытый Космос в небе Акисины.

– Беги с этой чёртовой Фабрики одна. Мне придётся стать её рабом, и моя жизнь будет хуже смерти. Но ты должна оставаться живой. Если я буду знать, что хотя бы тебе удаётся жить как существу из другой галактики, мне будет легче всё это терпеть…

Муж понимал меня лучше, чем я сама. Он был прав. Какая-то часть меня действительно верила, что я самый обычный земляноид. А планету Попихамбопия просто выдумала в своей больной голове для самозащиты, не желая признать, что от рабства на Фабрике мне никуда не деться точно так же, как и всем остальным.

И все эти недуги моего подсознания муж знал как свои пять пальцев.

– А я ведь, кажется, однажды… убила человека, – сказала я, глядя ему прямо в глаза.

– Вот как? – отозвался он без какой-либо паузы. – Ну ты же попихамбопианка. Для тебя это примерно как для земляноида убить крысу. И что?

– Ну как… Разве тебе со мной не страшно?

Муж вздохнул. И, отняв руки от моих плеч, продолжил сражаться с галстуком.

– Для меня самое страшное – думать, что слова, которые меня заставляет говорить окружающий мир, – это мои собственные слова… Но ты не такая. Ты уж точно не с этой планеты.

Не сдержавшись, я обняла его. От удивления муж окаменел. Но наконец расслабился и погладил меня по спине. Я впервые узнала, какова температура у его тела. В целом ниже, чем у людей, а грудь и руки ещё холоднее.

Разжав объятия, я отстранилась и торжественно заявила: