Земляноиды

Впрочем, паниковала я зря: никаких подробностей нашего с мужем знакомства Сидзука не знала. Возможно даже, все эти слухи распускал кто-нибудь из приятелей мужа. Один такой называл себя его «лучшим другом», был в курсе того, как мы ведём хозяйство, и даже называл меня за глаза «токсичной стервой». Так не он ли загрузил в мозги бедной Сидзуки все свои подозрения? Кто его знает…

– Я считаю, любую пару можно назвать супружеской, только если они хоть раз… занимались интимом!

С каких это пор вообще земляноиды стали называть секс интимом? – подумала я. Видимо, даже слова между ними заразны и разносятся, точно инфекция.

– А если не получается – что ж! Лучше тогда расстаться. Для обоих лучше. Супруги, но без интима? Это же ненормально!

Я машинально поддакивала ей: «ага… вот-вот… как знать…» – и всё чаще поглядывала на часы, гадая, когда же смогу вернуться в нашу с мужем квартирку.

С мужем, как я поняла, произошло приблизительно то же самое. Его «лучший друг» оказался в сговоре с Фабрикой – и целый вечер конопатил ему мозги так жёстко, что теперь он лишь горько стонал на диване, пряча в дрожащих ладонях лицо.

– Почему мы обязаны всё это терпеть? Мы ведь жили счастливо и никому не желали зла! – Он в ужасе стиснул руками виски. – Они следят за нами отовсюду. Люди с Фабрики. От них никуда не скрыться!

– Может, земляноидам просто запрещается жить, не спариваясь между собой? – предположила я.

– Я ещё могу смириться с обязанностью работать… – прохрипел муж. – Но спариваться по обязанности? Только через мой труп! Если мы с тобой спаримся, мы уже никогда не будем теми, кто мы есть.

– Но наши тела принадлежат не нам, а Фабрике, – сказала я. – Мы её инструменты. И если не будем спариваться, нас отбракуют.

– Но какого чёрта? Это же моё тело!

– Таковы правила Фабрики. А мы – рабы наших генов.

Муж сидел недвижно, пряча лицо в руках. Возможно, он плакал.

И тут в нашу дверь постучали.

«Доставка пиццы? – подумала я. – Или очередной посланец от Фабрики?»

* * *

Наутро позвонила сестра – сказала, что нужно поговорить, и назначила мне встречу в ближайшем караоке-боксе у вокзала. Мне уже выть хотелось от бесконечных нравоучений, но Кисэ подчеркнула: «При маме я об этом говорить не могу», – и я потащилась на эту встречу, ненавидя саму себя.

Содержимое своего смартфона я всегда старательно оберегала от чужих глаз. Но что, если она разнюхала о нашем с мужем знакомстве на сайте «Суринукэ» по каким-то своим каналам? Если об этом узнают ещё и свёкор со свекровью – нашему браку конец.

Что ж, придётся убеждать эту фанатку романтической любви, как сильно я «обожаю» своего мужа. С этой мыслью я сидела перед сестрой в приват-кабинке, потягивая свой улун, когда она огорошила меня кое-чем похлеще.

– Я ведь отлично знаю, – прощебетала она почти безразлично, – почему ты не можешь спать с мужем и всё такое… Ещё когда тебе было одиннадцать, к тебе приставал сэнсэй из летней школы, не так ли?

Моё горло перехватило. Стало трудно дышать.

– С чего ты… взяла?!

– Так я же всё видела! В тот вечер, после фестиваля. Было уже поздно, а ты всё не возвращалась, я и пошла тебя искать. И увидела, как этот сэнсэй уводит тебя к себе домой. Я, конечно, испугалась, пробралась к нему в сад. Заглянула в окно. Смотрю, а вы там целуетесь…

«Разве мы целовались?» – вздрогнула я. Впрочем, воспоминания о том вечере у меня остались совсем размытые, и утверждать, что поцелуев не было, я бы тоже не стала.

– Помню, ещё подумала: ох и везёт же тебе…

– Мне? Везёт? – повторила я, как последняя дура.

– А что, нет? На такую мелкую соплячку положил глаз красавец-мужчина из солидного универа… Да я от зависти чуть с ума не сошла! Я тогда верила, что по-настоящему влюбиться могут лишь те, кому позволяет Бог. Сама я в те годы была толстой и волосатой, надо мной смеялась вся школа… В общем, мне тогда Бог на любовь разрешения не выдавал. То ли дело ты! Теперь-то на тебя западал не только двоюродный братец, но ещё и взрослый мужик! Помню, ревновала тебя ужасно…

К чему она клонит – я не понимала, хоть убей.

– Я‐то всё детство верила в сказку про Золушку! Но тогда никакой принц и не думал меня искать. И разрешения на любовь мне от Бога не поступало.

Тут голос сестры изменился.

– Но потом тот сэнсэй вдруг помер… Это ты его грохнула?

– Что за бред?! – возмутилась я.

– Ну да, похоже на бред, – кивнула она с готовностью. – Просто ты была совсем дитя и понятия не имела, как это прекрасно, когда на тебя обращают такое внимание такие мужчины. Вот я тогда и задумалась: уж не ты ли? Хотя, конечно, такой мелюзге убить взрослого мужика силёнок не хватит…

– Ребёнок на это неспособен. Его убил маньяк. О чём и сообщили потом в новостях – чётко и без вариантов…

Я очень старалась, чтобы мой голос звучал бесстрастно. Увы, в конце фразы он всё-таки задрожал. В том, как сестрица улыбалась, скрещивая ноги то так, то эдак, было что-то зловещее. А ведь до сих пор она никогда не носила юбок, вдруг подумала я.

Её взгляд пробуравил меня насквозь.