Земное притяжение

— Ух ты, мать честная! — восхитилась борода. — И не боишься?

— Я? — удивилась Даша. — Кого мне бояться? Тебя, что ль, дядя? Ты, видать, человек смирный, спокойный. Понимающий.

— Да откуда ты взялась-то такая?!

— Ты с Пашей-Суетой за меня перетри. Он тебе всё и растолкует.

Главная борода немного дрогнула. Мгновенный взгляд на остальных, чуть заметное движение. «Голдвинд» шевельнулся, на нём звякнули какие-то цацки.

— Так тебя Паша послал?

— Меня, дядя, никто не посылает. Я сама прихожу.

Главный секунду колебался, и Даша отчётливо ощущала это колебание. В эту секунду самое главное — его пересилить, не проявить ни беспокойства, ни неуверенности.

Она расслабила плечи, прислонила самокат к «Голдвинду» и заправила волосы за уши.

И выиграла.

— Пацаны, — негромко позвал главный, и сразу же перед ним нарисовались шестёрки, как двое из ларца, — Алика позовите. Вроде он здесь.

— Я видал, — сказала вторая борода. — Был тут.

— Паша мне ни полслова про тебя не шепнул, — задумчиво продолжал главный, но Даша не дала ему возможности задуматься надолго.

— Так его подстрелили надысь, — сообщила она. — Ты чё, не слыхал, дядя? Грохоту было на весь город.

— Эт точно, — изрекла вторая борода, и третья согласно кивнула.

— Чё надо, Стригун? — Из толпы к ним протолкался ещё один заросший почти до глаз, в камуфляже и бандане на сальных волосах. — Зачем звал?

— А вот погляди, кто тут с тобой базарить хочет.

— Ух ты, — восхитился заросший. — Какие к нам конфетки с неба падают! Чего надо, лапуля?

— Разговор у меня к тебе, — заявила Даша. — Паша-Суета посоветовал тебя разыскать и поспрошать.

— Па-аша?.. Ну, дык давай базарить, раз пришла базарить.

— Отойдём? — предложила Даша.

Она подхватила самокат, стала на подножку, оттолкнулась и поехала прямо в толпу. Все неотрывно смотрели на неё.

…Они должны расступиться. Я всё рассчитала правильно. Расходитесь, ну!..

Ей оставался метр или полтора, когда стоящие на её пути стали медленно подаваться в стороны. Даша въехала в образовавшийся коридор, оглянулась и сказала:

— Чего ждём-то?!

Тот, кого, по всей видимости, звали Алик-Борода, пожал плечами и двинулся за ней.

— Бывайте, мужики. Земля круглая, может, увидимся ещё! — Даша помахала рукой главнокомандующему со свитой и снова оттолкнулась.

Алик-Борода догнал её.

— Твою мать, ты кто? Чё те надо? Чё я за тобой бегу, как собачонка, на глазах у всего честного народа?!

…Ты за мной бежишь, подумала Даша, потому что я главная. По крайней мере, главнее тебя. Я заставляю тебя бежать за мной, чтобы ты это понял и уложил в свою чугунную башку. В нашей с тобой компании начальник я.

— Где твой байк?

— А тебе-то чё? — поразился Алик. — Вон там. Ты чё, покататься хочешь?

— Сядем, — сказала Даша — и поговорим, как люди. В ногах правды нет.

— Пошли на берег!..

— В помойку-то? Сам там сиди, а я не желаю. Отъедем до лесочка?

— Ты даёшь, твою мать!..

Тем не менее все её команды он выполнял. Они дошли до его мотоцикла, Алик завёл мотор, сразу оглушительно зарычавший, Даша взгромоздилась на сиденье и взяла самокат.

— Жми! — крикнула она Алику в ухо.

Тотчас же ветер ударил в лицо, её сильно качнуло, видимо, Алик-Борода завалил мотоцикл на повороте, проверяя, свалится незваная пассажирка или нет. Даша только уселась поглубже. Держаться было неудобно, тяжёлый самокат мешал, её кренило в сторону.

Двигатель взревел, наддал, они вылетели на шоссе и понеслись по осевой. Ветер бил в лицо так, что она захлёбывалась, чтобы вздохнуть, нужно было отворачивать голову от потока. И самокат, чёрт возьми!.. И раненый локоть, который в любую минуту мог подвести!..

— Долго еще?! — проорал сквозь вой мотора Алик-Борода.

— Чего?!

— Кататься долго ещё будем?!

— Мне нравится!..

Он должен делать всё, что она ему скажет!.. Пока что всё шло хорошо, и он был послушен.

Мелькнула стоянка с фурами, потом кафе с мангалом, над мангалом дым. Потом какой-то поворот.

— Давай сюда!..

Алик-Борода резко затормозил, Даша ткнулась носом в кожаную куртку с бахромой. От куртки крепко несло махоркой, машинным маслом и потом. Мотоцикл развернулся и съехал с дороги.

На обочине под голыми берёзками был врыт стол, по бокам две лавки. Вокруг, разумеется, помойка, но всё же не такая, как на берегу.

— А я бы, — заявила Даша, перенося ногу через сиденье и пристраивая к лавке свой драгоценный самокат, — всех, кто мусор под ноги швыряет, сажала бы в выгребную яму. Окурок швырнул, час сидишь, пакет — два сидишь, бутылку — три. Сортиров бы кругом наставила, чтоб было в чём сидеть-то. Сам дерьмо производишь, и потом сам же в нём отдыхаешь!

— Больно круто берёшь.

— Не люблю, когда гадят, — отрезала Даша. — А почему тебя звать Борода? У всех борода! Есть кто без бороды?

— Пацаны так называют. А чё тебе-то?

— Да мне ничё. Фантазии у вас нету.

— Всё ей не так, — удивился Алик. — В говно всех посадить, фантазии нету!.. Какое твоё дело?!

— А моё дело такое, — сказала Даша, — ты, говорят, знаешь, кто возле библиотеки ошивался, когда там директора мочканули.

— Чё-о-о?!

— Чё слышал.