Земную жизнь пройдя…

Климентина сидела вдали от болтливых компаний, спокойная, бледная. Ее красивое лицо не выражало никаких чувств. Только на глазах блестели слезы. Слава Богу, что Серж не слышал их разговора. В подобной ситуации даже такой рассудительный человек не сумел бы сдержаться.

Опустившись в кресло рядом с подругой, я взяла ее за руку.

– Я тебя не оставлю, – произнесла я твердо.

Барышня с удивлением взглянула на меня.

– Аликс, все мои былые приятельницы и ухажеры окружили Диану и осыпают ее похвалой, а мой адрес шепчут колкости…

– Наплевать мне на них, – отмахнулась я, – никогда не водила дружбы с вашими прислужницами. Они вызывали у меня отвращение! А тугодумные кавалеры, которые любят злословить как злобные старухи, недостойны носить мундир! Им бы халат на вате, чепец и веер в руки.

Свежо было в памяти, как подобные кавалеры, дабы доставить удовольствие своим дамам сыпали насмешками за моей спиной. Хотя боялись, что Константин услышит и вызовет на дуэль. Немудрено, слащавые светские болваны даже не знают, с какой стороны стреляет пистолет. Как им противостоять такому бывалому герою! Ольгу они тоже опасались, после ее насмешек мои обидчики потом долго боялись появляться на людях.

– Спасибо, Аликс, жаль, что вы рассорились с моим братом… Очень жаль, – она вздохнула.

– Но я всегда твой друг! – воскликнула я. – Хочешь, я убью Соколовского мыслью?

– Хочу, но легче не станет… Аликс, открою тайну… Я доверилась этому мерзавцу, не удержалась от близости с ним… Как я могла довериться ему и так низко пасть?!

С огромным трудом я сохранила самообладание. Климентина, которая любила учить морали и не одобряла, что я и Серж не дождались свадьбы, стала любовницей своего сообщника по интригам…

– Забудь, – махнула я рукой, – разве тебе важно мнение ханжей?

– Если брат и отец узнают…

– Ханжи трусливы и не осмелятся болтать в присутствии ваших родственников. А если и узнают, тем хуже для Соколовского.

Климентина пыталась успокоиться. Несмотря на светский провал, желающих пригласить барышню на танцы оказалось достаточно, чтобы заполнить её бальную книжечку. Климентина, улыбаясь, закружилась в вальсах, но огонька в глазах подруги не появилось.

Бал продолжался своим чередом. Я подошла к Ильинскому и Ориновой, поздравить их с удачей.

– Несмотря на успех, чувствую себя неловко, – пожаловалась Диана, – надеюсь, мой дорогой друг не будет часто подвергать меня этим пыткам? – она хитро улыбнулась.

– Мне самому неловко, – развел руками Ильинский, – вчера плевали, сегодня – улыбаются. Чудеса высшего общества. Наверно, так повелось со времен фараонов. Мои извинения, моя милая, за тяжелый вечер…

– Не стоит, – кокетливо ответила Диана, – чертовки приятно утереть нос чванливым болтунам. А платье просто восхитительно, у вас прекрасный вкус.

– Боялся, что мой выбор не придется вам по нраву, – Ильинский смутился.

– Какая милая беседа, – прозвучал голос Соколовского. – Поздравляю, Ильинский. Поздравляю!

Он осушил бокал шампанского.

– Провалитесь к черту, – шепнула я, будучи злой на Соколовского после его предательства.

– О! Малышка Аликс ругается, – хмыкнул он.

– Что вам угодно? – спросил Ильинский, не скрывая раздражения.

– Думаю, наши былые разногласия забыты. Предлагаю перемирие… – произнес Вадим, беря у лакея с подноса еще один бокал.

– Только избавьте от вашего общества, – попросил Ильинский.

– Как вам угодно!

Выпив залпом бокал шампанского, он вдруг пошатнулся. Бокал выскользнул из пальцев и разбился. Соколовский оперся о кресло.

– Темнеет в глазах, – произнес он, сделав несколько шагов вперед. – Тяжело дышать.

Музыка прекратилась, танцующие остановились, взволнованно глядя на Вадима.

Держась за горло, он пошатнулся и упал на бок.

– Прошу всех не сходить с мест, – прозвучал строгий голос Константина. – Доктор Оринов, мне нужна ваша помощь.

Сыщик опустился рядом с Соколовским. Доктор спешно подошел к ним.

– Пульс не прощупывается, – произнес Константин.

– Да… Соколовский мёртв… – произнес доктор Оринов, осмотрев лицо и ощупав артерии на шее умершего.

По залу пронесся тихий ропот.

Мне стало дурно. Ведь недавно я посылала проклятье Соколовскому.

– Не беспокойтесь, Аликс, вы здесь ни при чем, – прозвучал успокаивающий голос графа.

Его рука нежно сжала мою ладонь. Губы графа почти касались моего лица. Не ожидала, что граф явится под конец бала. К счастью, в нашу сторону никто не взглянул. Даже Ростоцкий не сводил взгляда с тела Соколовского…

– Простите, – пробормотала я, оставляя графа.

Я направилась к испуганной Климентине.

– Удивительно, но мне жаль, что Соколовский умер! – поделилась со мной подруга. – Кого мне теперь так ненавидеть?

– Интересно… – только и смогла произнести я в ответ на подобное умозаключение.

Гостям велели разойтись, и мы с Ольгой отправились домой.

Константин и доктор Оринов, конечно, задержались.

Глава 13 Между последней тьмой и первым днем

Из журнала Константина Вербина