Земные наши заботы

Но многие мальчишки и девчонки толпятся у подъездов, от скуки по дворам

слоняются, обходя все эти площадки стороной. А тех немногих, кто на стадион,

на каток, в секцию ходит, громко осмеивают, даже тех, кто в хоккейной секции

занимается. Почему? Ведь смеющиеся тоже в хоккей играют?.. Да, они «играют»

у подъездов, где не требуется ни сноровки, ни мастерства, ни умения кататься

на коньках — швыряй шайбу, чтобы грохота было больше, когда она в дверь или

в забор ударяется, и ничего более. На каток, на настоящую хоккейную площадку

пойти им лень, там не они, там над ними, неумейками, будут смеяться.

Да, они ничего не умеют делать, даже играть. Им скучно. Им еще скучнее

оттого, что пожаловаться не на что: не вообще в городе, а во дворе, рядом с

домом есть все. Можно бы поломать эти спортивные площадки (и ломают!), но

все равно придут с фабрики рабочие (каждая детская или спортивная площадка

закреплена здесь за каким-нибудь трудовым коллективом) и тут, же починят,

отремонтируют, покрасят. О, скука!..

Хорошо там, где еще нет чего-то, где поломанное починить некому,— можно

жаловаться, можно требовать, чтобы было. Туда журналисты едут, оттуда жители

гневные письма пишут: ну как же, футбольные ворота местный Совет починить не

может, а поэтому, мол, и пребывают в скуке подростки юношеского возраста,

которым завтра в самостоятельную жизнь вступать.

Но редко, очень редко в этих гневных письмах, в речах на собраниях

промелькнет вопрос: а что же вы юноши, своими крепнущими силами, своими

рукам сделали? Да и гордое слово это «юноши» не часто услышишь. Оно словно

бы изжило себя, в прошлое ушло вместе с теми, кто к семнадцати годам имел

свои убеждения и умел их отстаивать, кто никакой работы не боялся. Теперь

иные слова в ходу: дети, подростки. Ну, а с детей какой же может быть спрос,

детей за ручку надо водить, забавлять их надо и развлекать!

Знаю, не всюду так. Я часто вспоминаю молодого улыбающегося парня,

кавалера многих орденов, лауреата премии Ленинского комсомола, Героя

Социалистического Труда. И все эти отличия, награды, звания заслужены

Ринатом Юсуповым еще в комсомольском возрасте.

— Еще неженатым был,— уточнил он.

Ринат — тракторист, пахарь и сеятель. Но однажды зимой выдалась короткая

передышка: все работы переделаны — снегозадержание закончено, навоз с ферм

на поля вывезен, солома с полей на фермы доставлена.

Можно и отдохнуть, погулять несколько дней. А Ринат зашел к председателю:

видел, что на ферме транспортер барахлит, с удалением навоза не ладится, так

что, если нет другой работы, можно бы починкой заняться. Пошел,

отремонтировал, а заодно и всю накопившуюся жижу выкачал.

— Не боялся, что не справишься с ремонтом? Не по профилю все же,— спросил

я.

— А всякое дело вроде бы привычное,— проговорил Ринат. — Наверное, так

всегда: когда одно дело умеешь делать, другое, то и третье кажется знакомым,

поэтому и не боишься.

Тогда я опросил Рината, что удержало его в родном селе. Он ответил:

— Не один я остался. Многие выпускники нашей школы сейчас в колхозе

работают.

Да, знал я, что на каждый трактор в колхозе два механизатора. Поэтому и

налажена так хорошо, без срывов, сбоев и авралов двухсменная работа. Знал,

что подавляющее большинство трактористов — молодые ребята, здесь родившиеся

и выросшие. Выросшие на этих склонах. Шоферы — тоже вчерашние школьники. Их

тоже хватает для двухсменной работы транспорта, что и практикуется здесь,

особенно в страду, на уборке и вывозке урожая.

— Почему же в соседних хозяйствах не то что на дни, на одну смену не хватает

механизаторов?

— Наверно, внимания уделяют мало,— ответил Ринат.

Мало строят? Об отдыхе не заботятся? Условия труда не улучшают? Нет, и

строят не меньше, и заботятся, и улучшают. Немало на земле хозяйств во

многих отношениях лучше колхоза имени Карла Маркса, в котором Ринат Юсупов

работает. Здесь, к примеру, все еще ручное доение на ферме, чего давно нет в

других. Да и село хоть и добротными домами застроено, однако в ту пору ни

асфальта на улицах еще не было, ни тротуаров.

И клуб вовсе не современной архитектуры. Так что село ничем особым

похвалиться не могло. Однако и после школы молодежь здесь остается, и после

армии сюда возвращаются. На поле, на фермах, в гараже — всюду парни и

девчата, всюду бойкая, напористая, работящая комсомолия.

— На школьников мало внимания обращают, к делу их не приучают,— уточнил

Ринат. И рассказал о себе и своих сверстниках. Такие рассказы я слышал

часто, но от людей, значительно старше моего собеседника, родившегося в 1947

году. От тех, главным образом, чье детство прошло в суровые, голодные годы

войны, кому выпало на долю стать к станку или к плугу вместо, ушедших на

фронт отцов и старших братьев. В ответ на такие рассказы слушатели обычно

откликаются одинаково: мол, такое выпало нам окаянное время, надо было. А