Земные наши заботы

Как чувствуют себя реки и озера? Не мелеют ли они в результате всех этих

преобразований? — спрашивали писатели.

Мелиораторы хоть и отвечали на эти вопросы, но без той уверенности и

увлеченности, с какой называли они экономические показатели, поэтому в

разговоре об экологии писатели все решительнее брали верх. Каждый приводил

примеры, которые подтверждали, что вопросы вовсе не надуманны, они на

горьком опыте основаны.

И тогда поднялся человек, который, представившись, начал, не без обиды за

подобные нападки, рассказывать о том, что здесь было и что здесь стало. Нет,

не о количестве продукции он говорил. Он тоже речь вел о природе, о самой

чистой и тихой красавице Пре, об озерах и старицах в ее пойме. Рассказывал в

деталях, которые стороннему человеку конечно же неизвестны, их мог знать

только человек, исходивший своими ногами всю пойму и каждое болото,

проваливавшийся в трясины, умудрявшийся на кочке-сплавине умостить теодолит

и, не шелохнувшись, проделать все те съемочные операции, которые в обычных

условиях требуют «топтания» вокруг инструмента. Он говорил так убежденно, с

таким поэтическим чувством природы, что все заслушались.

И никто бы не обиделся на него, если бы сказал гостям с упреком:

— А вы собрали ошибки отовсюду и почему-то нам их пытаетесь навязать.

Нет, он не сказал этих слов, но каждый услышал их и согласился: ошибки

эти действительно не на рязанской земле совершены.

Это был Иван Иванович Дорофеев, на которого все обратили внимание,

подходили к нему, говорили потом о нем, и, чувствовалось, все поверили ему:

хорошо, что проектный институт возглавил человек, так знающий и любящий

Мещеру, обиду природе он причинить не позволит.

Как человек деятельный и щедрый, Иван Иванович мечтательно рассказывал о

том времени, когда его любимая Мещера станет самой обширной и самой

прекрасной зоной отдыха, расположенной в огромном треугольнике между

Москвой, Рязанью и Владимиром. Да, он этого хотел страстно, вопреки мнению

многих хозяйственников, для которых отдых и польза несовместимы.

Но чтобы Мещера стала такой, надо прежде «вылечить» эту землю, пропитанную

ржавой болотной жижей.

Да, кроме звонких сосновых боров и красивых речек здесь «топи да болота»,

как писал о родных местах Сергей Есенин. По этой же причине другой русский

писатель, А И. Куприн, назвал Мещеру краем, забытым богом и людьми

«Вылечить» эту землю можно, но лишь «хирургическим» путем: прорезать

траншеи, чтобы «вживить» в них дренажные вены, по которым и будет уходить

излишняя влага.

Что и говорить, нелегкая и ответственная операция, немалых сил и затрат

требует, немалого умения и мастерства всех, кто причислен к званию

мелиоратора.

Принято считать, что мелиорация — благо для земли и сельскохозяйственного

производства, потому что улучшает угодья, делает их плодороднее и

просторнее. Не только. Есть на земле немало мест, где она, улучшая землю,

облагораживая облик ее, в корне меняет и условия жизни человека — социальные

условия. Вспомним Голодную степь, превращенную усилиями мелиораторов в

цветущий край. Вот и здесь, в Мещере, в низменности с «полесским типом

ландшафта», она — и в первую очередь она — призвана преобразить край,

напоминающий огромное плоское блюдце (почти три миллиона гектаров), в

которое с обширной территории трех областей стекаются талые, дождевые и

грунтовые воды, заливая все низины. Так что сосновые боры и лиственные леса,

эти самые яркие краски природы, которыми и завораживает Мещера, только на

супесчаных и суглинистых островках-гривках среди болот и заболоченных низин,

площадь которых исчисляется сотнями тысяч гектаров. Почти половина этих

болот — на Рязанщине.

Есть, конечно, в этом огромном блюдце посреди российского Нечерноземья и

пригодные для возделывания сельскохозяйственных культур угодья. Однако их

всего 900 тысяч гектаров, да и те или заболочены, переувлажнены, в

кустарниковых зарослях, или это тощие песчаные и супесчаные гривки среди

болот и заболоченных низин. Вот почему урожаи, надои, да и экономические

показатели в мещерских колхозах и совхозах значительно ниже, чем в

хозяйствах, находящихся за пределами низменности. Вот почему здесь тысячи

малых деревенек, разбросанных, затерянных среди болот, плохо связанных с

внешним миром. Только в Клепиковском районе, центре Мещеры на Рязанщине,

насчитывается в среднем по 28 населенных пунктов на хозяйство.

— Это в среднем, — уточнил директор совхоза «Тюковский» Ю. А. Вольнов. —

В нашем хозяйстве их около шестидесяти. А пробраться к любому из них или

оттуда выбраться — всегда проблема. Вот и думаешь, когда людей перебросить