Читаем Земство (апрель 2008) полностью

Так получилось, что мы все время забегали вперед реальности - закон только сейчас установил ту организационно-правовую форму, в которой мы де-факто просуществовали уже двадцать с лишним лет. И нынешняя реформа, как и всякие перемены, легко не проходит. Но, так или иначе, надо выбирать новую форму управления своим жилищем - старые схемы, когда обо всем якобы заботились эксплуатационные службы города, уже не работают. Возникновение новых форм управления быстро выстроит рынок услуг, создаст необходимые рабочие места и отрегулирует цены; вначале всегда тяжело. Но ведь низкие коммунальные платежи оборачиваются практически нулевым качеством ухода за нашей же собственностью. По разным данным, восемьдесят процентов выделяемых на содержание жилого фонда средств разворовываются. Получается такой квазисовок: мы делаем вид, что платим, они делают вид, что работают. И из этой ситуации нет никакого другого выхода, кроме как платить больше и… самому выбирать, кому платить это «больше».

Мы, «Волоцкие дома», выросли, стали сильными - и это не значит, что у всех получится, многим реформа добавила хлопот. Мы - чемпионы, но это не значит, что к нашим успешным показателям не надо стремиться. Да, хочется ходить на работу, приходить домой и ни о чем не думать - а вместо этого нам предлагается самим управлять, собираться и решать скучные вопросы, в которых мы вроде как не разбираемся. Но ведь дом - это не объект натурального хозяйства, не грядка для прокорма. Это объект, которым надо добросовестно и ответственно управлять. Мы же получаем права и водим машины, правда? И это не делает нас таксистами. Так вот, свой дом тоже надо учиться «водить». А то за руль сядет кто-нибудь другой. И мы это уже видели.



Мила Косоротова, старшая по подъезду, Лялин переулок, Москва


Я переехала в этот дом в 1999 году. Он был в ужасном состоянии. Какой-то наркоманский притон, грязь, все в руинах. С тех пор я тут все привела в порядок, всех построила, стало жить приятно. У нас, например, в подъезде теперь даже не курят. Я собрала жильцов и сказала: «Все, курить в подъезде мы больше не будем. Я плохо переношу табачный дым, этажом ниже еще живет девушка с аллергией, давайте будем друг друга уважать». Определила два этажа для курения - четвертый и пятый. На шестом этаже они закрыли у себя мусоропроводную комнату - у них там и тренажер стоит, и курят они, все у них хорошо. А четвертый и пятый - официальные места для курения, там и стульчики стоят, и пепельницы. И все туда ходят.

Кафель еще постелила в подъезде. Это целая песня была, как мы его клали. Я получила разрешение в Управе, в ДЕЗе, чтобы этот кафель положить - просто так нельзя было. Он, видите ли, скользкий, вдруг кто-нибудь упадет и голову разобьет. Согласовала его в каждой квартире, потом привела кафельщика, поселила его в мусоропроводную комнату на диван. Мы с жильцами его по очереди кормили и никуда не отпускали, пока он работу не сдал. А так подъезд был убитый, пылища - никакая уборщица не возьмется, потому что мыть трудно. С уборщицами вообще трудно. Им же платят за каждый подъезд одинаково, а у нас лестничные площадки огромные - конечно, любой уборщице выгоднее несколько маленьких подъездов набрать: деньги те же, а времени и сил потратишь меньше. Я вот сама у нас в подъезде полы мою на трех этажах. На третьем, потому что я тут живу, на втором - потому что там моя дочь живет, и на первом - потому что я через него хожу, мои гости через него ходят, дети мои ходят - мне стыдно было бы, если бы грязь была. Это три этажа, а всего шесть - вы представляете, сколько на это надо времени? У меня жильцы сейчас добросовестные, ничего не бросают, не мусорят - но все равно меньше чем за три часа не управиться. Опять же надо таскать воду - что такое ведро воды для нашего подъезда?

Насчет ТСЖ мы пока не знаем. Получается ведь как - помимо того, что мы должны будем платить обслуживающим компаниям, я должна еще буду собирать с жильцов свою зарплату директора. Но у меня тут пенсио? неры, которые не могут платить наравне с остальными жителями дома. В центре Москвы одинокому пенсионеру и так непросто прожить, какое уж тут ТСЖ. А пенсионеров у нас в подъезде очень много, почти половину квартир они занимают. Вот на ту же уборщицу собирать деньги реально могут пять квартир. Консьержа мы тоже в дом посадить не можем. По причине того, что у него должен быть туалет. Да, я дала бы ему ключи от своей квартиры, он бы ходил в туалет ко мне - но по закону у него должно быть свое отхожее место. Понимаете, как? А даже если бы и удалось все это пробить, то опять же за консьержа могут платить только те же четыре-пять квартир. Они сегодня платят, а завтра у них что-то с бизнесом произошло - и они не смогут больше.

Перейти на страницу:

Все книги серии Русская жизнь

Дети (май 2007)
Дети (май 2007)

Содержание:НАСУЩНОЕ Знаки Будни БЫЛОЕ Иван Манухин - Воспоминания о 1917-18 гг. Дмитрий Галковский - Болванщик Алексей Митрофанов - Городок в футляре ДУМЫ Дмитрий Ольшанский - Малолетка беспечный Павел Пряников - Кузница кадавров Дмитрий Быков - На пороге Средневековья Олег Кашин - Пусть говорят ОБРАЗЫ Дмитрий Ольшанский - Майский мент, именины сердца Дмитрий Быков - Ленин и Блок ЛИЦА Евгения Долгинова - Плохой хороший человек Олег Кашин - Свой-чужой СВЯЩЕНСТВО Иерей Александр Шалимов - Исцеление врачей ГРАЖДАНСТВО Анна Андреева - Заблудившийся автобус Евгений Милов - Одни в лесу Анна Андреева, Наталья Пыхова - Самые хрупкие цветы человечества ВОИНСТВО Александр Храмчихин - Как мы опоздали на ледокол СЕМЕЙСТВО Евгения Пищикова - Вечный зов МЕЩАНСТВО Евгения Долгинова - Убить фейхоа Мария Бахарева - В лучшем виде-с Павел Пряников - Судьба кассира в Замоскворечье Евгения Пищикова - Чувственность и чувствительность ХУДОЖЕСТВО Борис Кузьминский - Однажды укушенные Максим Семеляк - Кто-то вроде экотеррориста ОТКЛИКИ Мед и деготь

авторов Коллектив , Журнал «Русская жизнь»

Публицистика / Документальное
Дача (июнь 2007)
Дача (июнь 2007)

Содержание:НАСУЩНОЕ Знаки Тяготы Будни БЫЛОЕ Максим Горький - О русском крестьянстве Дмитрий Галковский - Наш Солженицын Алексей Митрофанов - Там-Бов! ДУМЫ Дмитрий Ольшанский - Многоуважаемый диван Евгения Долгинова - Уходящая натура Павел Пряников - Награда за смелость Лев Пирогов - Пароль: "послезавтра" ОБРАЗЫ Евгения Пищикова - Сдача Ирина Лукьянова - Острый Крым ЛИЦА Олег Кашин - Вечная ценность Дмитрий Быков - Что случилось с историей? Она утонула ГРАЖДАНСТВО Анна Андреева, Наталья Пыхова - Будем ли вместе, я знать не могу Бертольд Корк - Расщепление разума ВОИНСТВО Александр Храмчихин - Приштинская виктория СЕМЕЙСТВО Олег Кашин - Заложница МЕЩАНСТВО Алексей Крижевский - Николина доля Дмитрий Быков - Логово мокрецов Юрий Арпишкин - Юдоль заборов и бесед ХУДОЖЕСТВО Максим Семеляк - Вес воды Борис Кузьминский - Проблема п(р)орока в средней полосе ОТКЛИКИ Дырочки и пробоины

авторов Коллектив , Журнал «Русская жизнь»

Публицистика / Документальное
Вторая мировая (июнь 2007)
Вторая мировая (июнь 2007)

Содержание:НАСУЩНОЕ Знаки Тяготы Будни БЫЛОЕ Кухарка и бюрократ Дмитрий Галковский - Генерал-фельдфебель Павел Пряников - Сто друзей русского народа Алексей Митрофанов - Город молчаливых ворот ДУМЫ Александр Храмчихин - Русская альтернатива Анатолий Азольский - Война без войны Олег Кашин - Относительность правды ОБРАЗЫ Татьяна Москвина - Потому что мужа любила Дмитрий Быков - Имеющий право ЛИЦА Киев бомбили, нам объявили Павел Пряников, Денис Тыкулов - Мэр на час СВЯЩЕНСТВО Благоверная Великая княгиня-инокиня Анна Кашинская Преподобный Максим Грек ГРАЖДАНСТВО Олег Кашин - Ставропольский иммунитет Михаил Михин - Железные земли ВОИНСТВО Александр Храмчихин - КВ-1. Фермопилы СЕМЕЙСТВО Евгения Пищикова - Рядовые любви МЕЩАНСТВО Михаил Харитонов - Мертвая вода Андрей Ковалев - Выпьем за Родину! ХУДОЖЕСТВО Михаил Волохов - Мальчик с клаксончиком Денис Горелов - Нелишний человек ОТКЛИКИ Химеры и "Хаммеры"

Журнал «Русская жизнь»

Публицистика

Похожие книги

Сталин. Битва за хлеб
Сталин. Битва за хлеб

Елена Прудникова представляет вторую часть книги «Технология невозможного» — «Сталин. Битва за хлеб». По оценке автора, это самая сложная из когда-либо написанных ею книг.Россия входила в XX век отсталой аграрной страной, сельское хозяйство которой застыло на уровне феодализма. Три четверти населения Российской империи проживало в деревнях, из них большая часть даже впроголодь не могла прокормить себя. Предпринятая в начале века попытка аграрной реформы уперлась в необходимость заплатить страшную цену за прогресс — речь шла о десятках миллионов жизней. Но крестьяне не желали умирать.Пришедшие к власти большевики пытались поддержать аграрный сектор, но это было технически невозможно. Советская Россия катилась к полному экономическому коллапсу. И тогда правительство в очередной раз совершило невозможное, объявив всеобщую коллективизацию…Как она проходила? Чем пришлось пожертвовать Сталину для достижения поставленных задач? Кто и как противился коллективизации? Чем отличался «белый» террор от «красного»? Впервые — не поверхностно-эмоциональная отповедь сталинскому режиму, а детальное исследование проблемы и анализ архивных источников.* * *Книга содержит много таблиц, для просмотра рекомендуется использовать читалки, поддерживающие отображение таблиц: CoolReader 2 и 3, ALReader.

Елена Анатольевна Прудникова

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное