Земство (апрель 2008)

О событиях августа 1991 года Швед вспоминает как об анекдоте: только московские телеканалы передали обращение ГКЧП к советскому народу, с кокард полицейских на улицах Вильнюса безо всяких указаний из Москвы исчезла символика независимой Литвы, председатель Верховного совета Ландсбергис стал звонить в Москву Геннадию Янаеву, чтобы узнать, какие будут указания, и Шведу тоже начали звонить лидеры сепаратистов с одним и тем же вопросом: «Владислав, вы будете нас арестовывать?» «Я отвечал, что права арестовывать у меня нет, а за исполнением законов должна следить прокуратура. В этом смысле, мне кажется, я вел себя правильно - законов, которые приняли при Ландсбергисе, я не признавал, но и не нарушал». Вероятно, именно поэтому, когда через несколько дней все изменилось радикальнейшим образом, и под арестом оказался уже сам Швед, обвинение против него развалилось в три дня - к силовым акциям против литовской независимости он действительно не имел никакого отношения.

VII.

Риск оказаться в тюрьме, однако, сохранялся, и в конце 1991 года Швед отказался от своего депутатского мандата и вместе с семьей уехал в Витебск. Белоруссия в первые постсоветские годы служила убежищем для многих лидеров советской Литвы, но убежище оказалось ненадежным - в феврале 1994 года первый секретарь ЦК компартии Литвы Миколас Бурокявичус и идеолог компартии Юозас Ермолавичус были арестованы в Минске и выданы белорусскими властями Литве (этот шаг стоил тогдашнему белорусскому лидеру Станиславу Шушкевичу его должности). Шведа спасло только то, что он жил не в Минске. «Когда стало понятно, что со мной им так не повезет, начались угрозы, - вспоминает Владислав Швед. - Регулярно кто-нибудь мне сообщал, что литовская сторона уже наняла каких-то чеченцев, чтобы похитить моего сына и вынудить меня сдаться литовским властям. Спокойной жизни уже не было, надо было уезжать в Россию».

VIII.

Швед поехал в Москву - в российской столице у бывшего секретаря республиканской компартии по определению много друзей и знакомых: и бывшие работники ЦК КПСС, и сокурсники по Высшей партийной школе. «Я думал, мне помогут здесь устроиться, но максимум, что мне отвечали, - это: „У тебя нет московской прописки, извини“. Понятно, что дело было не в прописке, а в том, что в КПСС из людей изживали чувство товарищества. Человек человеку - волк».

Блуждая по коридорам Госдумы в поисках бывших соратников, Швед встретил охранника Владимира Жириновского - тот работал с лидером ЛДПР много лет и помнил Шведа в лицо с тех еще времен, когда Жириновский, шедший на президентские выборы 1991 года под лозунгом защиты русских на всей территории СССР, приезжал в Литву встречаться с избирателями и, помимо прочего, встретился со Шведом. Охранник отвел Шведа к своему шефу, тот пообещал помочь, и уже через несколько дней бывший второй секретарь ЦК компартии Литвы работал в штаб-квартире ЛДПР на Чистых прудах практически в своей прежней должности - заместителя председателя партии. Потом - в Госдуме руководителем аппарата Комитета по труду и социальной политике, а в 2003 году вышел на пенсию.

На пенсии Швед написал книгу «Тайна Катыни» - она очень удачно вышла одновременно с фильмом Анджея Вайды и, очевидно, будет хорошо продаваться. Швед не утверждает, что к найденным в Катынском лесу останкам НКВД не имеет никакого отношения («Я считаю, что польских офицеров расстреливали и наши, и немцы, а реальные обстоятельства гибели поляков в Катыни до сих пор не вскрыты»), но вполне убедительно опровергает официальную польскую версию катынских расстрелов.

IX.

Литва по- прежнему числит Шведа в розыске и время от времени посылает в Россию запросы о его выдаче. Сам Швед не скрывается, его домашний адрес и телефон есть в любом телефонном справочнике, но, конечно, судьба беглого преступника -это не та судьба, на которую стоило бы рассчитывать одному из самых уважаемых и влиятельных политиков позднесоветской Литвы, единственная вина которого в том, что он оказался лоялен своей большой родине в большей степени, чем те, кто этой родиной руководил.

Когда общество расколото, «пограничные люди», которые оказываются общими друзьями непримиримых врагов, играют в обществе очень важную роль - являются шансом на преодоление раскола и на будущее примирение. Но когда раскол заканчивается победой одной из сторон, победитель не видит разницы между ортодоксальным Бурокявичусом и умеренным Шведом (камеры в Лукишках одинаковы для всех). Тюрьмы, в отличие от соратников, Швед все-таки чудом избежал, а современная Литва уже и не вспомнит о том, что когда-то у нее был умный враг.

* ГРАЖДАНСТВО * Евгения Пищикова Сельский мир

Деревенское самоуправление: искусственное и естественное