Зенит

Мы пролежали ещё несколько минут погруженные в свои мысли, пока на экране шла битва с орками. Не знаю, что было в голове Елизара, что заставило его задумчиво нахмурится, сверля взглядом противоположную стену. Но в мою голову закрались старые мысли, которые частенько заставляли меня копаться в себе, рассматривать себя в зеркале, стараться выглядеть при нем стройнее, ухоженнее и все время втягивать живот. Я постоянно сравнивала себя с одним человеком, которого однажды увидела у него на странице в соцсети и каждый раз чувствовала разочарование, понимая, что во многом проигрываю ей.

– Елизар, какой была Арина? – задала я свой вопрос, страшась, что вызову в нем бурю негодования.

– Я не хочу с тобой о ней говорить, – холодно отрезал он, не сводя глаз со стены.

Этот роботизированный ответ, лишённый всяческих эмоций, заставил меня виновато прикусить губу. Я почувствовала себя человеком, влезшим дальше, чем мне следовало бы. Возможно, мой язык развязался из-за его открытости в вопросах, которых он всегда избегал. На что я рассчитывала? Рассчитывала на то, что он продолжит открываться? Наверное. Но эту тему Елизар решил не продолжать.

Я недолго ругала себя в своей голове за свою промашку. Через некоторое время мой мозг снова выключился, глаза, уставшие от мерцания картинки на экране, закрылись и я провалилась в очередной сон.

Глава 14

Проснулась я рано утром, не понимая, где нахожусь. Поначалу меня охватил парализующий страх, когда я осознала, что нахожусь в незнакомой мне обстановке, силясь вспомнить, как сюда попала, а почувствовав на своей талии чужую руку, я резко обернулась и обнаружила рядом с собой Елизара в чёрном спортивном костюме, с натянутым на голову капюшоном толстовки. Я в Красной Звезде.

Кусочками мозайки моя память стала восстанавливать события вчерашнего дня, дополняя маленькую картинку новыми деталями. В конце концов я восстановила в своей памяти весь тот кошмар, что обрушился на меня во второй половине вчерашнего дня. Белый монстр, нарушивший покой этого уединённого в лесу дома, багровые пятна на белом шерстяном свитере девушки, смешанные с грязью, крики и стоны боли, мольба о помощи, сгущающиеся синие сумерки в лесу, тишина нарушаемая лишь моим сбившимся дыханием и шуршанием опавшей листвы под ногами. А позже, когда лес погрузился во тьму, я различала лишь существо в глубине оврага, подрагивающее конечностями и выпускающее клубы пара из ноздрей.

В бледном свете осеннего серого утра гостевая комната в доме Елизара, обставленная красивой, но при этом стерильной бездушной мебелью, казалась холодной и чужой. Она и была для меня чужой, ведь здесь я всего лишь гостья.

Стараясь не делать резких движений, я убрала руку Елизара с талии, следя за его сонным лицом, на котором не дрогнул ни один мускул и встала с постели. Мне нужно было в ванную комнату.

В ослепительно ярком свете ламп ванной комнаты, который чуть было не ослепил меня своей резкостью, из зеркала на меня смотрела какая-то малознакомая мне больная девушка с темными кругами под глазами, лопнувшими капиллярами и с помятым лицом. Ужасный вид. Не такой устрашающей я хотела предстать перед Елизаром этим утром. Но после того, что случилось вчера, не думаю, что эта картина смутит его. Кисти рук сплошь покрыты маленькими царапинами, а под ногти забилась грязь. Ужасно. Вряд ли мне когда-либо удастся избавиться от воспоминаний этих двух дней.

Медленно включив горячую воду, я жадно и с фанатизмом намылила руки, пока белая пена не скрыла от меня эти ужасающие остатки вчерашнего дня. Кожу пощипывало. Пытаясь избавиться от воспоминаний, я снова намыливала руки и снова ополаскивала их, намыливала и ополаскивала. Тщетно пытаясь избавиться от испытанного мною ужаса, пытаясь смыть его с рук. Подсознательно я понимала, что мытье рук добела не даст мне того, что я жажду. Все не так просто. Одним мылом это не смоешь.

Двигаясь бесшумно насколько это возможно, я вышла из ванны, быстро взяла сменную одежду и снова вернулась в небольшую стерильно белую комнату с кафельным полом и ярким светом, обнажающим все недостатки моего внешнего вида.