Зенит

Где-то в глубине дома громко разговаривали взрослые, решая какой-то вопрос, смысл которого я не смогла уловить. Услышав их голоса, я замерла на месте, во мне стали расти неуверенность и страх. Не то что бы я боялась взрослых, которые должно быть прибыли сюда из-за произошедшего вчера, я не была уверена, что готова встречаться с ними лицом к лицу и раскрывать себя. Мне хотелось быть инкогнито в этом доме. Но навряд ли это удастся после вчерашнего. Кроме того, я уверена на сто процентов, что все посвящённые и без того в курсе, что я сейчас нахожусь в Красной Звезде.

– Ты передумала? – произнёс за моей спиной Елизар, отчего я вдруг вздрогнула.

– Нет, ни чуть. – Сжала я кулаки и пошла дальше, все тем же уверенным шагом.

Первой я встретила тётю Лилю, мать Маши и Игоря и жену дяди Вовы крестника моего дедушки. Женщина стояла лицом ко мне и к мужчинам, которые были скрыты от меня за лестницей. Тётя Лиля представляла из себя высокую женщину со смуглой кожей, обветренной суровыми ветрами и жизнью в деревне, в её черных волосах, собранных в тугой пучок на затылке, сверкали серебряные пряди. В одной руке она держала носовой платок, прижатый к её рту, другая была прижата к груди. В темных покрасневших глазах стояли слезы. На ней был скромный шерстяной кардиган, под которым была вылинявшая зелёная водолазка, и длинная старая чёрная юбка. Всем своим видом она кричала о боли. Она была разбита, подавлена. Казалось, что с нашей последней встречи она постарела лет на тридцать. Мне стало тяжело от одного её вида. Если минуту назад я хоть и понимала, что Маша никогда не вернётся к обычной жизни, но все же все ещё жива, то сейчас, видя её убитую горем мать, я вдруг почувствовала себя на похоронах. Надежда умерла в этой комнате. Для родителей их дочери теперь нет, даже несмотря на то, что она все ещё жива. Человека, которого все хорошо знали в этой комнате, больше не будет в том мире, где они продолжат доживать свою серую и рутинную жизнь. Она уйдёт от них и начнёт новую жизнь, в которой её родным уже не будет места.

– Кристина, – через силу искренне улыбнулась она мне.

– Здравствуйте, – покраснела я и опустила глаза, чувствуя очередную волну неловкости, накатившую на меня.

Из-за угла вышел дядя Вова и улыбнулся мне так же искренне и добро, как его жена. Он через силу пытался выдавить из себя доброту и свет, которых в нем почти не осталось.

Не успела я спуститься, как родители Маши и Игоря приняли меня в свои тёплые объятия, как часть своей семьи, хотя я видела их крайне редко. Я обняла их в ответ, стараясь не смотреть им в глаза, потому что какая-то часть меня вдруг шепнула, что я виновна в случившемся. Глупо, я ни в чем не виновата.

– С тобой все в порядке? – поинтересовался дядя Вова, заглядывая мне в глаза.

Его глаза были такими же красными от слез, как и у его жены. Под глазами темнели круги, а лицо было вымотанным и уставшим. В щетине на щеках я заметила короткие седые волоски.

– Да, все в порядке, – кивнула я, натягивая фальшивую улыбку.

– Не говори родным о случившемся, пожалуйста, – попросил дядя Вова, опустив вниз глаза.

– Не скажу. – Сухо ответила я. – И не собиралась.

А ещё я заметила мужчину средних лет, сидящего на диване. Задумчивый, статный он был спокоен и собран. Его висками уже овладел след возраста выражаясь сединой, но в остальном он выглядел молодо и свежо. Он был в качественном белом шерстяном свитере с высоким горлом и в подвёрнутых классических темно-синих джинсах. Мужчина был широкоплеч и, стоит признать, красив. Он лишь кивнул мне, смерив меня каким-то высокомерным взглядом. А после на долю секунды я поймала момент, когда один уголок его губ еле заметно приподнялся.

– Мы к Маше, – обратился к взрослым Елизар и увёл меня.

Я ещё раз обняла родителей Маши и последовала за Елизаром, стараясь не смотреть на мужчину на диване, хотя все же обернулась на долю секунды в его сторону и поймала его пристальный взгляд на себе, от которого по спине побежали мурашки. И в эту же секунду похоронную тишину сотряс его голос:

– Кристина, – низкий, властный, но дружелюбный. – Могу я с тобой потом поговорить?

– Да, – покорно ответила я не задумываясь.

В горле тут же пересохло и я вжала голову в плечи, стараясь не встречаться с ним глазами, сделав лишь полуоборот в его сторону.

– Пап, не думаю, что сейчас лучшее для этого время, – закрыл меня собой Елизар, будто пряча от мужчины.

– Все нормально, Елизар, – положила я руку на плечо своего парня. – Я отвечу на ваши вопросы. – Обратилась я к мужчине.

На его лице была дружелюбная улыбка, но глаза хищно сузились. Он мне не понравился. Не знаю, что в нем такого, но бывает такое, что какие-то люди тебе импонируют с первой встречи, а какие-то вызывают отторжение и ты ничего не можешь с этим поделать. С этим мужчиной было то же самое. Родители Маши с первого взгляда внушали доверие, они излучали открытость и доброту, а этот мужчина был не так прост, как кажется.

– Мужчина на диване твой отец? – спросила я у Елизара, когда за нашими спинами захлопнулась входная дверь дома.