Зенит Левиафана. Книга 2

Закончив нехитрый туалет, Мидас с удивлением обнаружил, что выглядят они не сказать чтоб кардинально иначе. Например, на нем была темно-синяя льняная рубаха с широким подолом и клиньями по бокам, длинный прямой разрез посредине ворота был застегнут на простую латунную фибулу, на оголовьях которой были вырезаны разнонаправленные свастики. По подолу, рукавам и вороту шла узкая шерстяная тесьма с рублеными узорами. На Карне рубаха была такая же, но — серая и несколько уже в талии. И фибула у него была другой, с оголовьями, стилизованными под волчьи морды.

Штаны у обоих были серые, тоже изо льна. Мидас отметил одну особенность кроя — широкую ластовицу на причинном месте. А потом заметил кое-что поинтересней — лен у русов был совсем не таким, как у нордманов или притенов. У народов далекого севера он представлял собой плотный и грубый материал, местами даже колючий. Льняная одежда русов отличалась невероятной мягкостью, фригийский царь прикинул, что на ощупь ее реально спутать с шелком. Он тут же эксперимента ради попробовал подол на разрыв — впечатление оказалось обманчивым, легкий и нежный материал к тому же отличался удивительной прочностью.

Из обуви Мидасу достались низкие ботинки. Кожа мягкая, тоненькая, лишь на подошве — плотный чепрак. У Карна были невысокие полусапожки, тоже коричневые, и тоже провощенные. В принципе, примерное такие ж носят на севере.

А вот обмотки отличались от тех, что использовали нордманы. Тоже из шерсти, но плетение не саржевое, и, само собой, не полотняное. Мидас никогда не видел такого, редкий перехлест нитей основы и утка добавлял ровной и гладкой поверхности обмоток едва заметный перелив.

Худов русы этой эпохи, похоже, не носили, зато им дали по шерстяном плащу, цветом — почти один в один как друидские туники притенов, ныне обратившиеся грудой искромсанных лоскутов. Плащевые фибулы были больше рубашечных, но проще в исполнении.

Когда воины вернулись в дом, Огнеслав широко улыбнулся, демонстрируя полное удовлетворение происшедшими метаморфозами. Они вновь сели за стол. По словам колдуна, до ритуала оставалось не больше двух часов, но когда Мидас резонно спросил, не стоит ли ему начинать подготовку, тот лишь фыркнул.

— Хорош был бы из меня верховный маг, если бы я лишь сегодня стал готовиться к ритуалу, к которому мои предки готовились больше четырех с половиной тысячелетий, — он поскреб в бороде, с лукавым прищуром глядя на фригийского царя. — Все уже готово, друг мой. Давно. И перепроверено. Вам ведь нужно в храме оказаться до завершения, верно?

— Как можно ближе к финалу, — кивнул Мидас. — Один заострил на этом внимание.

— Один! — протянул Огнеслав. Получилось забавно, но не скажешь, что неуважительно. — Отец Всех! Если уж он на чем-то заостряет внимание, то лучше впитывать его словам с великим тщанием.

— Это уж точно, — кивнул Карн. — Мы как-то шли его Дорогой, и я имел честь убедиться, что Высокий не допускает двусмысленностей. А если тебе кажется, что допустил, то это сугубо твоя проблема.

Огнеслав понимающе улыбнулся, а потом поймал пристальный взгляд Мидаса.

— Чего смотришь так? — обратился он к фригийскому царю. — Знаю я, что это за чудо такое — Дорога Одина. Белозар ее стерег во время оно…

— Как ты сказал? — встрепенулся Карн. — Белозар? Волхв из Рода Серого Барса?

— Ну, если ты и вправду Дорогой Одина прошел, то нечего мне удивляться, что ты Белозара знаешь, — развел руками Огнеслав. — Верно, тогда нашего брата волхвом называли. И Род мой — Серого Барса Род.

— Твой? — переспросил Карн.

— Парень, ну я шепелявлю нешто, или иной какой дефект речи у меня? — рассмеялся Огнеслав. — Ты вот удивляешься, а я вот вижу, что в соответствии с силой своей удивляться ты таким вещам не должен. Верно, Белозар — пращур мой. И встречался ты с ним здесь же, четыреста с лишним лет назад. Я о том не ведал, но теперь все сошлось. Длинный же ты путь прошел…

Огнеслав задумчиво покачал головой и Мидас вновь увидел в его глазах отблеск сомнения. Но потом понял — маг сомневается не в них. Он сомневается в том, верно ли сам понимает, кто эти двое, что сидят перед ним.

— Карн рассказывал мне эту историю, но не помню, чтоб он упоминал Храм Радогоста. Если бы они побывали здесь, согласись — такую деталь он вряд ли бы упустил, — Мидас попытался плавно увести разговор в другую сторону.

— Кстати, да, — парень тут же поддержал друга. — Никакого храма не было!

— Не было, — подтвердил Огнеслав. — Храм построили позже, когда сюда пришел Орден.

— А насчет названия, — Мидас не просто продолжал уводить разговор, он зацепился за тему, которая действительно была ему интересна. — Храм ваш зовется Храмом Радогоста. Я думал, что город по нему назван.

— Не совсем так, — покачал головой маг. — Но я понимаю, к чему ты клонишь.

Мидас напрягся, подумав, что Огнеслав разгадал его не особо изящный маневр, но колдун продолжил говорить и фригийский царь расслабился. А вот Карн прочел в ауре мага, что тот все отлично понял, однако парень решил опустить этот момент, справедливо прикинув, что на его век и без того хватает тайн.