Зенит Левиафана. Книга 2

— Радогост — не бог, как полагают в иных землях, — заявил Огнеслав. Он поднял глаза к бревенчатому потолку и глубоко вздохнул. — И Световит — не бог.

— Ага, это принцип, — перебил его фригийский царь. — Уже слышали.

— Это на самом деле непросто объяснить представителю не-нордической расы, — Огнеслав внимательно посмотрел на Мидаса. — Да, ты был человеком, и во многом остаешься им до сих пор. Но ты ибер по крови, — он перевел взгляд на Карна. — А вот он может понять, но — со временем. Дело в том, что мы, русы, не создаем богов, не в том смысле, как это делают другие народы. Наши боги — это наши люди. Герои пятой расы, что обессмертили не только свои имена, но и свою суть.

Он немного помолчал, подыскивая правильные слова.

— В тебя верят, — продолжил маг, вновь обратившись к Мидасу. — И это дает тебе силы. Наших богов питает не вера. Их питает память. Память расы, которая…

А затем входная дверь внезапно распахнулась, но мгновением раньше Карн почуял неладное. Он должен был ощутить ее раньше — темноту, сгустившуюся у самого горизонта. Преддверие опасности, неприкрытого зла.

В помещение ворвался воин в короткой кольчуге поверх кожаной рубахи. Он звучно вытолкнул воздух из легких, выравнивая сбитое дыхание. Мидас рефлекторно отметил, что его высокие сапоги из темно-коричневый кожи по середину голени в дорожной пыли.

— Беда, отец, — пророкотал воин. — Я был в дозоре на западе. Твари из земли Дивов идут. К сумеркам будут здесь.

— К самому ритуалу, — процедил Огнеслав, медленно поднимаясь из-за стола. Фригийский царь тут же метнул взгляд к деревянной стойке справа от входной двери, на которой маг попросил его оставить меч прежде, чем пройти в дом.

— Сколько их, Дый? — колдун подошел к воину, взял его за плечи, заглянул в лицо. — Что это за дивьи люди? Конкретнее, сын!

— Три дюжины витаров, столько же — ярчуков, — быстро ответил Дый. — Лихо числом не менее двух дюжин, мелькали быстро, мог не разобрать.

Витары, ярчуки, лихо — ни Карн, ни Мидас раньше не слышали этих слов. Но парень прочел ауру молодого воина, это было несложно — по ее внешнему эмоциональному слою, словно блики по воде, скользили всплывающие из недавних воспоминаний образы.

На самом деле, при желании Карн мог проникнуть в разум парня, добраться до миндалины и в считанные мгновения найти там подробные отпечатки недавних событий, которым Дый стал свидетелем. Но это было неправильно, и он дал себе слово, что не посмеет касаться разума тех, кто ему не угрожает. Он слишком хорошо помнил ощущение безграничной власти, которое впервые испытал, подавив волю гарпии. Затем, в городе-храме дусгэйовэх, он брал под контроль аборигенов и с каждым разом ему было все легче направлять клинки изогнутых топоров в сердца тех, кого безвольные кожаные куклы в его руках мгновение назад называли братьями. Карн упивался чувством обреченности, которое билось в их черепных коробках, точно вольная птица, посаженная в стальную клетку без надежды на свободу. Это пьянило и парень даже Мидасу боялся признаться в том, что получал невиданное наслаждение, когда контролировал жизнь другого.

Но сейчас это не имело значения. Он узнал, что витарами русы называют гарпий, ярчуками — гончих, лихами — химер. Карн непроизвольно улыбнулся, вспоминая, сколько воинов видел на стенах Радогоста. Потребуется гораздо больше иномировых чудовищ, чтобы хотя бы создать опасность прорыва городских ворот. Но почему тогда в ауре Дыя он ощущает отголоски страха?..

Мидас встревожено посмотрел на друга, тот качнул головой.

— И? — Огнеслав тем временем испытующе глядел на воина, которого назвал сыном. — Ты бы не пришел в мой дом, если бы это было все, что ты увидел.

Дый кивнул.

— С ними Вящий Навь, — тихо, почти шепотом проговорил он и лицо мага к немалому удивлению Мидаса мгновенно обратилось гипсовой маской. Он жестом отпустил сына и посмотрел на гостей.

— Я не знаю, зачем они пришли, — Огнеслав говорил жестко и отрывисто. По всей видимости, даже для него это была чрезвычайная ситуация. — Дивьи люди никогда не нападали на наши крепости, это просто немыслимо! И причины может быть лишь две. Либо они знают о ритуале, либо…

— …они пришли за нами, — закончил за него Карн. — Думаю, оба предположения верны.

— Я не могу отказаться от ритуала, — проговорил Огнеслав после короткой паузы. Кровь не спешила вновь возвращаться к его лицу, так что выглядел маг довольно жутко. Под глазами появились глубокие впадины, скулы и челюсть обрели резкие угловатые очертания. — Но мне понадобятся все маги храма. А без них воины не выстоят.

— Выстоят, — Мидас гордо задрал подбородок и шагнул к колдуну. Огнеслав посмотрел на него с удивлением, будто впервые увидел. — Выстоят, потому что мы будем с ними. И у нас есть Арминиус, а этого парня не стоит сбрасывать со счетов при любом раскладе.

— Мы отобьем атаку, — Карн сфокусировался на ауре мага и попробовал подкрепить свои слова направленным импульсом уверенности. Это было нетрудно, ведь он действительно верил в то, что говорил. Иначе и быть не могло.