Зенит Левиафана. Книга 2

— Те люди, что стоят за стенами, — быстро проговорил он. — Их я не буду защищать. Просто не смогу!

Карн обдумал слова бога и на эти короткие мгновения весь город-храм погрузился в густую тишину.

— Что ж, тогда прикажи своим скрыться в домах, и чтоб не выходили, пока мы не уйдем! — распорядился парень и, потеряв к поверженному врагу всякий интерес, обернулся к Пересвету. Мальчишка оторопел, когда слепец уставился прямо на него. — А ты беги к нашим людям и приведи их сюда. Всех. Прямо сейчас!

Мальчишка кивнул и умчался прочь, а Карн переключил внимание на Лейна. Англичанин сидел на нижней ступени храма и прижимал обе руки к широкой ране в боку, его окровавленный колун лежал рядом. К Ральфу подошел каинит.

— Как ты? — спросил Арминиус. Он тут же потупился, впервые за много лет проявив участие.

— Сдюжу, — прохрипел Лейн, натянуто улыбнувшись. Карн видел, что его рана серьезна и здесь, в полевых условиях, ему не помочь. Но англичанин выживет, если в ближайшее время доставить его к лекарю русов.

— Твои люди, — парень медленно подковылял к Лейну и присел рядом на теплый камень. — Тебе решать. Мы уходим, потому что другого шанса может не представиться. Дусгэйовэх вас не тронут, а существа, которые пришли за нами, скорее всего уйдут, когда мы исчезнем. Но гарантий… их, как ты понимаешь, нет. Так что вам лучше тоже уйти, вглубь материка, подальше от этих мест. Или…

— Или пойти с вами, в неизвестность, — закончил за него Ральф. — Но там, по крайней мере, я могу надеяться встретить хороших людей, не так ли?

Он улыбнулся, глядя на Карна. Потом перевел взгляд на каинита и наконец на Мидаса. Его слова тронули всех троих, но никто из воинов не смог найти подходящих слов. Так что они просто смущенно промолчали.

— Им решать, — сглотнув, проговорил Ральф. — Не мне. Я расскажу им все, и если они решат остаться — я останусь с ними.

Карн кивнул.

— А теперь отдай свою силу. Всю, что успел накопить, — обратился он к Какаги-Погоку. Мидас мотнул головой, подзывая к себе каинита. Арминиус понял его без слов, он подошел к распластавшемуся на каменных ступенях кровавому богу и приставил гладиус к его шее.

Фригийский царь убрал свой меч в ножны и извлек из переметной сумки Вегвизир. Он положил его на ладонь и протянул Какаги-Погоку.

— Не томи, — прошептал он. — Терпение — не мой конек.

— Я почувствую, если ты схитришь, — пообещал Карн. — И тогда мой друг сделает с тобой… все, что захочет.

Бог дусгэйовэх затравленно кивнул и протянул когтистую руку, кладя ее поверх Вегвизира. Мидаса будто прошибло током. Его шатнуло и он опустился на колено. Вегвизир в его руке стал тяжелеть и наполняться теплом.

Карн опасался, что Какаги-Погок выкинет какой-нибудь финт, но бог честно отдал всю накопленную силу, до последней капли. Парень видел, как она перетекает из его тела в артефакт Всеотца. Затем аура существа потускнела, сменившись с черной на темно-серую, пламенная корона исчезла, багровый ореол стал едва различим.

Фригийский царь с кряхтением распрямился, отошел на несколько шагов и положил Вегвизир на ступень. Его ладонь покрылась волдырями ожогов, но Мидас лишь фыркнул и требовательно посмотрел на Карна.

— Он отдал все, — кивнул парень.

В этот момент к входной арке города приблизились люди, которых привел Пересвет. Они с опаской озирались, следуя за мальчишкой, и вскоре заняли всю главную площадь перед храмом.

Ни один абориген не казал носа из глухих каменных домов без окон. Какаги-Погок держал свое слово, надо думать — вовсе не из чести. Просто выродок очень хотел жить.

Ральф Лейн посмотрел на фригийского царя и тот помог ему подняться. Тяжело хромая англичанин вышел к своим людям и встал перед ними, гордо распрямившись. Мидас обратил внимание на его рану и в который раз подивился мужеству этого простого человека.

Лейн кратко рассказал о том, что произошло и что теперь ждет колонистов. Никто не перебивал. Большинство смотрело исподлобья, они все еще не доверяли чужакам, но не могли не прислушаться к словам своего лидера, которого хорошо знали.

— Мы пришли сюда за свободой, — проговорил Ральф после недолгой паузы. — Пришли строить Новую Англию, где не будет предрассудков и лжи, где мы будем сами устанавливать законы и сами — следить за их исполнением. Но мир устроен сложнее, чем мы думали. Теперь я не уверен, что эта земля может стать для нас домом. Но они, — он указал на Мидаса, Карна и Арминиуса. Затем посмотрел на Пересвета, который стоял рядом с Дарой и Уйкой, маленькие Рад и Хорт цеплялись за подолы матерей. — Они пришли из другой земли. Быть может, еще более суровой, но… Это честные люди. А значит и земля их — честная. И там, я верю в это, мы сможем обрести дом. Дом, ради которого стоит жить. И за который не страшно умереть.