Зенит Левиафана. Книга 2

Как только Лейн замолчал, люди начали яростно перешептываться. Смотрели они в основном на русов, а вовсе не на слепого воина, фригийского царя или вампира. За те два дня, что они провели вместе, многие заметили, как отважен и добр мальчишка со странным для них именем Пересвет. Они видели, как нежны к своим детям женщины чужаков и как они сильны духом. И это сыграло решающую роль.

Вперед выступил высокий мужчина с внушительной сединой. У него были серые выцветшие глаза, лицо пересекал старый кривой шрам.

— Мало кто из нас любит тебя, Ральф Лейн, — проговорил мужчина. Голос у него был низкий и грубый. — Но мы не дураки и понимаем, что если б не ты — мы бы не выжили здесь. А еще мы понимаем, что ты умеешь разбираться в людях. И если ты доверяешь им, — он бросил короткий взгляд на Карна и остальных. — То я им тоже поверю. Мы все поверим.

— Мы не хотим жить на одной земле с этим! — выкрикнула невысокая женщина с копной непричесанных каштановых волос. Ее полный омерзения взгляд был направлен на Какаги-Погока, который так и остался лежать на ступенях храма в луже своей черной крови. Он был обессилен, выжат досуха и пройдет еще немало времени, пока он восстановится в достаточной степени, чтобы заставить своих людей выйти на охоту и привести ему новых жертв из соседних племен.

— Тогда решено, — резюмировал Карн и повернулся к Мидасу. Тот подхватил Вегвизир с каменной ступени и подошел к другу. Фригийский царь выставил перед собой артефакт, а парень положил сверху свою ладонь.

Мидас прикрыл глаза, готовясь почувствовать первые изменения. Как только они начнутся — Карн прокричит остальным, чтобы все взялись за руки и они вместе совершат пространственно-временной прыжок, возвращаясь (как он надеялся) к Радогосту. Но за первой секундой скользнула вторая, а потом третья, и ничего не произошло. Фригийский царь недовольно хмыкнул и открыл глаза.

— Не хватает, — он сокрушенно покачал головой. — Энергии не хватает.

Мидас молниеносно развернулся к кровавому богу, но Карн успел свхватить его за плечо.

— Ни в нем дело, он отдал все, — быстро проговорил парень, успокаивая фригийского царя. — Но нужно еще. Совсем немного.

— Одной жизни хватит? — внезапно спросил Лейн. Лицо Ральфа бледнело на глазах, он все еще стоял только лишь потому, что каинит едва не держал его на руках.

— Должно, — кивнул Карн. — Но мы не будем…

— Хватит, парень, — Лейн попытался сделать шаг и чуть не упал, но вампир вовремя подхватил его. — Хватит слов. Я устал и едва ли выживу, ты должен это понимать.

— Там, куда мы идем, тебе помогут… — начал Мидас, но Ральф прервал его, мотнув головой.

— Я правда устал, — проговорил он и посмотрел на Карна так, будто видит его физические глаза. — Я сделал все для этих людей. Все, что хотел. Все, что было нужно. А теперь… позвольте мне уйти… героем, — он улыбнулся и перевел подернутый стеклянистым туманом взгляд на фригийского царя. — Я никогда не верил в богов, но наша встреча показала мне, что я ошибался. Спасибо вам за это.

С этими словами Ральф оттолкнул Арминиуса (откуда только силы взялись!), выхватил из-за пояса нож и ударил им себя точно в солнечное сплетение.

Мидас и каинит подхватили оседающее тело, и древний бог увидел, что из груди англичанина торчит его скрамасакс. Тот самый, который он отдал Пересвету и которым мальчишка ранил Какаги-Погока. Никто и не заметил, когда Лейн успел подобрать его.

— Я служил своим людям в жизни… послужу им и в смерти, — Лейн улыбнулся, чисто, искренне, и медленно закрыл свои голубые глаза. Мидас вырвал нож у него из груди и приложил к ране Вегвизир. Артефакт впитал в себя последний вздох англичанина, а вместе с ним — его жизненную силу. Фригийский царь прочувствовал это и ошалело посмотрел на Карна.

— Все возьмитесь за руки! — выкрикнул парень. — Быстрее!

Правой рукой он взял Вегивизир, зажав его между своей ладонью и ладонью Мидаса, а левую протянул каиниту. Арминиус ухватил его руку, продолжая другой прижимать к себе обмякшее тело Ральфа Лейна. Тут же подскочил Пересвет и вцепился вампиру в бок, не выпуская руки Дары. Люди в мгновение ока образовали вокруг них живую цепь, а потом мир сжался до предела и расцвет мириадами тысячелетий, спрессованных в один удар сердца.

Мидас подумал о Фавне, а Карн — о Ниссе, и они вновь оказались в четвертом веке нашей эры недалеко от Радогоста, что в самом сердце земли русов. Причем их перенесло туда же, куда артефакт Одина привел их в прошлый раз. То есть в большую концентрическую котловину, образовавшуюся в их первое прибытие.

Теперь котловина стала вдвое глубже, она была буквально забита людьми. Колонисты Роанока с опаской озирались по сторонам, в округлившихся глазах читалась гремучая смесь страха, удивления и… надежды! Той самой, которую Карн хотел показать Лейну. Той самой, о которой Лейн, как оказалось, знал больше, чем любой из них.

***