Зенит затмения

Все было кончено. Тавар добрался до лидера шествия руками наивной затменницы. И таких людей тысячи. Таких же алчных, бессовестных людей. Для них порченые – всего лишь пешки. Возможно, черное солнце право. Этот мир не стоит спасать. Возможно, человечество – неизлечимая опухоль, и лучше вырезать ее навсегда.

Так думал сын Седьмого, очнувшись от сильнейшей агонии. Он был слеп. Тело давно это поняло, поэтому чувства обострились до предела, и властий ощущал мир иначе. Он читал его по звукам, плотности воздуха, запахам и вибрациям. До зенита затмения осталась всего одна ночь, а Седьмой, должный повести за собой людей, лежал в холодном поту, сломанный, слепой и готовый рыдать взахлеб.

Он не помнил, как заснул в тошнотворной жаре, и не помнил, как проснулся. Его разбудил тихий голос Астре:

– Как ты?

– Мне нужна помощь, – прохрипел Нико в соломенную подушку. – Мне нужна помощь. Я не справлюсь без твоего убеждения. Скажи, что пришел пообещать его мне… Скажи, что у тебя нет плохих новостей… Скажи, что провидцы увидели новый сон и в нем все хорошо…

– Я не буду приказывать тебе успокоиться, – жестко сказал калека. – Ты переживешь эту ночь сам и выберешься из нее. Завтра я буду твоими глазами, Нико, а ты моими ногами.

– Зачем ты вообще приперся?! – шумно выдохнул властий. – Лучше проваливай!

– Ты должен выдержать еще одно испытание, – заявил калека. – Оно укрепит твой дух.

Властий нервно захохотал, приподнявшись на животе.

– Издеваешься? Ты сейчас издеваешься?

– Нико, у меня плохие новости. Тавар велел закрыть городские ворота и расставить стражу по всему периметру стены. Завтра никто из падурцев не выйдет с нами в поле. Из обычных соахийцев под затмением будешь стоять только ты один.

Нико застыл, пялясь в бесконечную темноту перед собой.

– Ты встретишь затмение один, – повторил Астре. – И силы твоей души должно хватить на всех. Это испытание сделает твой дух близким к духу порченого человека. Оно покажет, что ты принял чувства, Нико. Я думаю, оно даст нам шанс.

– Что я должен сделать? – спросил властий.

Астре, как холодная вода из бассейна, окатил его своим присутствием, и Нико весь собрался, хотя калека не сказал ничего ободряющего.

– Ты должен от всей души простить кое-кого, – сказал Астре. – И принять его помощь. Он искренен в своих намерениях. Он принес противоядие, чтобы тебе полегчало, и теперь хочет присоединиться к нам. Но тебе будет очень тяжело его простить.

– Кто он? – спросил Нико, внутренне напрягшись.

– Это Чинуш, – ответил Астре.

– Ты рехнулся, безногий! – Лицо Нико прорезала кривая улыбка. – Вы все там рехнулись, да?! Что, все заболели легковерием?! Да это он меня отравил! Отравил меня и подмазался к вам с противоядием, чтобы разгадать наш план и сдать нас Тавару! Тавар его божество! Эта крыса никогда его не предаст!

– Его опрашивали десятеро самых взрослых правдолюбцев. Он искренне хочет тебе помочь.

– Идиоты, – прошипел Нико, швырнув на пол подушку. – Наивные придурки!

Астре ничего не сказал, но его молчание не было согласием. Нико замер и с минуту сидел не шелохнувшись. Потом начал хохотать. Его забавляло все это. Требование простить предателя и убийцу акульей девочки. То, что ни один житель Падура не выйдет завтра в поле. И то, с какой уверенностью калека наседал на Нико, говоря, что тот должен делать, а чего не должен.

Происходящее казалось таким бредом, что хотелось смеяться и рыдать одновременно. Расшвырять все, что попадет под руку. Разбить стекла круглого окна, услышать их звон и то, как они каскадом осыпаются на пол. Вырвать стрелки часов. Схватить Чинуша и задушить его голыми руками. Или перерезать ему горло.

Астре продолжал молчать, и Нико перестал смеяться, когда понял, что это их последний разговор перед затмением. И завтра будет уже не до того. Молчание Астре отрезвило властия. Но за оставшиеся несколько минут, прежде чем калеку увезли, Нико так ничего и не сказал.

Вскоре пришел еще кто-то, и по запаху властий определил Косичку. Шаман, единственный из всех, совершенно не вонял потом, несмотря на жару, не спадавшую даже ночью. Клецка вообще-то тоже не вонял, но от него всегда несло духами.

Липкуд бесцеремонно плюхнулся на скамью рядом с властием и сообщил:

– Мне сказали, что ты выглядишь совсем паршиво, так что я пришел рассказать тебе сказку на ночь.

Еще один последний разговор. Еще один живой мертвец. Невыносимо.

– Липкуд, скажи, – с трудом проговорил Нико, – как мне притвориться завтра, что все в порядке? Как мне сыграть свою роль правдоподобно? Я не знаю, как это сделать. Я просто не знаю.

– Очень просто, мой кудрявый друг! – заявил Косичка, шмякнув полотенце в таз с водой и обтерев мокрый лоб властия. – Не играй, а живи.

Нико горько усмехнулся.

– Вот заметь, на первый взгляд совет абсолютно бесполезный, – бодро заметил шаман.

С его появлением в келье воцарилась приятная прохлада и даже думать стало легче.

– Так в чем изюминка?