Зенит затмения

Несется грозный бог Мардук на коне сквозь лазурную степь, что сплошь покрыта васильками, и в колчане его свистят все ветра мира. Никто не угонится за ним, никто не увидит, ибо Мардук есть воплощение истинной свободы и создан он из тысячи буйных ветров, которыми стали умершие люди, вознесшиеся в верхнюю степь. Скачет грозный бог Мардук по бесконечным василькам, собирает по миру новые ветра, ибо каждый миг умирают люди, освобождаясь от тяжких оков жизни, от бремени болезного тела. Собирает их Мардук в колчан, где новый их дом и где новая жизнь. И когда хотят ветра побывать на земле, выходят они из его колчана, и если бризом легким гладят верхушки полей – это нежные девушки и мягкие женщины навещают родные места, к которым так привязаны, а если буйным тайфуном пронесутся над полями – это воины могучие, павшие в боях, чья сила великая стала великим ветром. Вспоминают они о битвах, и нет им покоя, и буйствуют они, буйствуют, пока Мардук не подхватит и не вернет их обратно в свой колчан.

Когда достает он мех с водой и пьет, капли падают, стекая по его подбородку, проходят сквозь травинки верхней степи, как через сито, и проливаются дождем. А если Мардук ест лепешку, то мука падает от нее и становится снегом.

Верный скакун Годья везет Мардука, не зная устали. И бока его порой взмыливаются до белой пены, а пена, стекая, превращается в облака. Но не останавливается Годья, только ржет раскатами грома да бьет копытами, молнии высекая. И лишь одно способно остановить его. Точно игривый кот, Годья любит гоняться за солнцем. И если уж он его увидел, даже Мардук не сможет остановить своего скакуна. Станет Годья гоняться за солнцем, станет топтать его пыльными копытами и не успокоится, пока не затопчет. Солнце становится черным, грустным, и Мардук не видит ветра, которыми стали души, а те, что выходят из его колчана, губят людей.

Приходится Мардуку спускаться с коня и прогонять его дальше в степь пастись, а самому умывать солнце, чтобы снова светило, показывая людям, куда идти. Вот как говорит о черном солнце легенда Эмдавы или Эммедики, как называли ее в старину. Но не все там верят в нее. Очень большая часть эмдавцев, та, что не относится к кочевникам, верит в дозатменного бога Элиаса и в честь него носит на шее маленькие перекрестные знаки.

Мне жаль, что я знаю это только понаслышке. Увы, в Эмдаве, так же как и северней по материку, в Росине, не жалуют прималей, и мой путь туда может быть опасен. Между тем в северной части Эмдавы мертвых почему-то хоронят в земле. Причем целиком, а не только прах или, скажем, голову, как в некоторых племенах Маньока, где существует поверье, что таким образом сохраняется мудрость предков, которая хорошо скажется на потомстве. А тела отдают прожорливым духам, чтобы задобрить их. В Эмдаве никто ничего не отделяет. Людей просто предают земле.

(Из книги «Легенды затмения» отшельника Такалама)