Зеркала Борхеса

«Неожиданный, берёзки стройные, поворот событий», – расстроено промямлил прямолинейный внутренний голос. – «Девица казалась приличной и даже целомудренной, а оказалась пошлой развратницей? Не, с одной стороны, оно и не плохо – получить на ровном месте завлекательное сексуальное приключение. Глупо, ей-ей, отказываться… А, пардон, с другой? Имеет место быть лёгкое разочарование – в моральных устоях конкретной представительницы славного женского пола. И куда, интересно, катится этот многогрешный Мир? О, времена! О, нравы…».

Они подошли к высокому сараю и остановились возле тёмной входной двери.

– Излагаю дальнейшую диспозицию, – торопливо зашептала девушка. – Отворяем дверь, входим и крадёмся – тихо-тихо – направо. Возьмите, маркиз, мою ладонь в свою. Буду вас вести, чтобы случайно не споткнулись в темноте обо что-нибудь. Когда надо будет остановиться – просигнализирую пальцами.

– А что мы там будем делать?

– В основном, слушать…

Дверь отворилась совершенно бесшумно. В сарае, как и ожидалось, пахло ароматным цветочным сеном и свежими берёзовыми опилками.

Они осторожно двинулись в правую сторону, откуда доносились отголоски какого-то оживлённого разговора. Маленькая девичья ладошка, помещённая в ладонь Алекса, была суха, нежна и горяча.

«Она, что же, ещё и извращенка?», – не удержался от очередной колючей реплики язвительный внутренний голос. – «Типа – предпочитает групповые сексуальные оргии? Не сердись, братец, я же просто пошутил. Согласен, шутка получилась дурацкой и излишне-фривольной. Всё, замолкаю… Речь ночных собеседников уже вполне внятная. Будем чутко слушать. В том плане, что старательно подслушивать…».

– Ну, что ты, Герда, как маленькая? – огорчённо бубнил низкий мужской голос. – Чай, не убудет с тебя. Ну, позволь…

– Подождёшь, милый, – женский голос возбуждённо подрагивал, но, тем не менее, был непреклонен. – Вот, когда сбежим из этого вонючего и негостеприимного гетто, тогда. Причём, сколько угодно. Хоть двадцать раз на дню… Кстати, а когда мы сбежим?

– Скоро, любимая. Возможно, через месяц. Или через два. Когда денег поднакоплю.

– То есть, когда наворуешь?

– Ну, да, – засмущался мужчина. – И рабе, и его дочка – люди безалаберные и доверчивые. Оставляют свои кошельки везде и всюду. Не захочешь, а монетку возьмёшь… Воровать – грех? Конечно. Не спорю. А если этот грех направлен – в конечном итоге – во благо? Ничего, потом отмолю. Бог, он добрый и справедливый… А ещё я иногда возле главных ворот милостыню прошу. Иногда подают. В основном, щедрые еврейские женщины, которые – в ярких одеждах и с накрашенными губами – частенько выезжают на конной таратайке в город… Что дальше? Сделаю – заранее выбранной тёмной ночью – в хлипкой ограде гетто дыру нужных размеров. Это будет не трудно, уже и место подходящее высмотрел. Потом мы выберемся наружу. В городе купим повозку с лошадкой и поедем.

– Куда?

– Сперва на восток. Проедем через страну Моравию. Насквозь. Потом, когда начнутся Восточные Карпаты, свернём на юго-восток. Продадим повозку с коняшкой и дальше пойдём уже пешком.

– А где же мы остановимся? – голос женщины заметно потеплел. – То есть, поселимся и заживём семьёй, как люди?

– Имеются два варианта. Первый – заберёмся в самую дальнюю горную глухомань и обоснуемся там. Дом построим крепкий и надёжный. Детишек заведём… А, второй – можно дойти до одного старинного замка в Южных Карпатах, в котором проживает граф по прозванию – «Дракула». Говорят, что он совсем другой. То бишь, не похожий на всех остальных людей. А ещё к таким как мы – странным и нездешним – граф, мол, относится с пониманием. По крайней мере, так рассказывают проходящие бродяги, которые иногда заглядывают в гетто…

Алекс несколько раз подряд сжал-отпустил тоненькие нежные пальчики, находившиеся в его ладони, мол: – «Что происходит? Это же големы общаются между собой? Вовсю тискаются, целуются, нежно воркуют и готовятся к побегу? Но они же, по заверениям ребе Янкэлэ, по ночам должны (просто-таки обязаны!), крепко спать… Как же так?».

Аннушка длинно и многозначительно вздохнула.

«Хочешь, переведу этот загадочный девичий вздох?», – предложил любезный внутренний голос. – «Перевод звучит примерно так… Любовь – страшная и волшебная сила, могущая превозмочь всё и вся. В том числе, и заумные каббалистические заклятия…».

– Может, ещё немного поцелуемся? – предложил хриплый мужской голос.

– Ну, не знаю, право, – принялась манерничать женщина, но тут же насторожилась и отчаянно запаниковала: – Готфрид, там, за перегородкой, кто-то есть.

– Тебе, любимая, показалось. Нельзя быть такой трусливой и мнительной.

– Ничего не показалось. Я слышу, как он сопит. Вернее, они… Убей их Готфрид. И сразу же отправимся в побег. Ничего, и без конной повозки доберёмся до Восточных Карпат. Пешочком… А сейчас убей подлых соглядатаев, кем бы они ни оказались. Молю…

– Уходим? – шёпотом предложил Алекс. – В том смысле, что бежим?

– Ничего не получится, – отрицательно покачала головой Аннушка. – Големы, они видят в темноте почище кошек. Отпусти, легкомысленный бродяга, мою ладошку.