Зеркала Борхеса

– Красивая местность, надо признать, – с интересом оглядываясь по сторонам, вздохнул Алекс. – Слегка напоминает предгорья Южных Карпат… Мы же сейчас находимся на склоне горы Богонг?

– Это точно. На её южном склоне.

– А как называется соседняя горушка, слегка напоминающая своими очертаниями… э-э-э, упитанную корову?

– Наблюдательный ты, профессор Пушениг, слов нет, – похвалила Аль. – Именно так и посчитали в начале девятнадцатого века отважные исследователи Хъюм и Ховелл. То есть, решили, что гора слегка напоминает гигантского буйвола. Поэтому и назвали её соответственно – «Баффало».

– Наши дальнейшие действия?

– Обустраиваем лагерь. Ужинаем. Потом разбиваем палатки и ложимся спать. Утром выступаем.

– Палатки? – задумчиво наморщив лоб, переспросил Алекс. – Может, обойдёмся одной?

– Размечтался. Поцелуемся немного, сидя у походного костра, и не более того. Всё остальное – только после свадьбы. Извини, но я девушка принципиальная. То бишь, старомодная и ужасно-строгих правил… Впрочем, если не нравится, то можешь – прямо сейчас – уматывать на все четыре стороны.

– Нравится-нравится. Не кипятись, красавица, пожалуйста… А когда мы дойдём до вершины горы?

– Скорее всего, к послезавтрашнему вечеру…

На следующее утро, плотно позавтракав, помыв посуду, сложив палатки и взвалив на плечи солидные рюкзаки, они выдвинулись на маршрут. Небо было затянуто плотными серыми облаками, температура окружающего воздуха находилась на уровне двадцатиградусной отметки, поэтому шагалось достаточно комфортно.

Примерно через три часа тропа резко устремилась вверх. Вскоре на смену каменным россыпям, поросшим колючими кустами, пришли пышные мхи и разноцветные лишайники. Ещё через полтора километра путешественники оказался в лесу.

– В дремучем и густом лесу, – с трудом восстанавливая дыханье, уточнил Алекс. – Высоченные и толстенные эвкалипты. Полутораметровые развесистые папоротники. Сухие ветки валяются под ногами. И, что характерно, ни единого пенька вокруг. Первозданная и дикая природа…

Высмотрев удобную полянку, он объявил:

– Четырнадцать ноль-ноль. Останавливаемся на полуторачасовой привал. Он же, как легко догадаться, обед.

Когда трапеза уже подходила к концу, Аль, задумчиво прихлёбывая из походной кружки ароматный чай, поинтересовалась:

– Как оно тебе, Пушениг? В плане впечатлений?

– Нормально, – заверил Алекс. – Только всяких животных очень много. Так и шастают вокруг. А я и не знаю толком – кто это такие. То есть, их точных названий-наименований.

– Валлаби, опоссумы, кускусы и вомбаты. А вон – белки-летяги перепрыгивают с ветки на ветку. Ящерицы греются на цветных камушках… Ну, будем завершаться с отдыхом? Пора в дорогу.

Перед закатом лес неожиданно расступился в стороны, и путники вышли на открытое пространство.

– Что это? – заинтересовался Алекс – Ароматное такое…

– Альпийские луга, – пояснила Аль. – То есть, австралийские «альпийские луга». Если, понятное дело, зрить в корень… Сейчас наступило время цветения всяких медоносов… Бабочки? Нет, это не богонги. Альпийская бабочка обыкновенная. Или же, если выражаться строго по-научному, «серебряная хеника».

– А маленькие чёрные точки в небе, прямо над нами?

– Сапсаны…

На границе дремучего эвкалиптового леса и ароматных альпийских лугов, они, установив походные палатки, и заночевали.

Звёздная ночь. Тревожные шорохи. Загадочное уханье филина. Долгие разговоры. Песенка, спетая Аль:

Слепой котёнок, брошенный в бурную реку.
Мол, выплывет? Не выплывет? Пусть – покажет себя…
Над речной долиной – громко мяукает эхо.
Дальняя дорога – наша стезя.

Бабочки-богонги – неудержимо стремятся в небо.

Может, пройти их путём?
Родниковая вода, жаркие поцелуи, корочка хлеба.
Почему бы и нет? Пройдём…

Наступило тихое погожее утро.

Влажные от росы альпийские луга расстилались – снизу вверх, под углом в десять-пятнадцать градусов – бесконечной цветной скатертью. Вокруг дружно жужжали, перелетая от цветка к цветку, трудолюбивые горные пчёлы. Ненавязчиво припекало ласковое австралийское солнышко. Воздух был чист, свеж и прозрачен. В ярко-голубом небе мелькали – чёрными изломанными молниями – быстрые стрижи.

К восьми часам вечера, сделав три коротких привала, они выбрались на покатую вершину горы Богонг, усеянную округлыми чёрными валунами.

Небо затянулось рваными грязно-серыми облаками. Тёмно-зелёная листва редких низких кустов тревожно шелестела под резкими порывами северо-восточного ветра.