Зеркала. Дилогия

— Мой господин, только не говорите, что вы готовы променять меня — на эту чалую лошадь!

Мужчина хохотнул. Леди Френсис, безжалостная, как и все красивые женщины по отношению к соперницам, попала в точку. Именно чалая, и именно лошадь. Лучше бы Дилеру не описал никто.

Вытянутое лицо, тяжелая квадратная нижняя челюсть, здоровущие зубы, бородавка на щеке, волосы невнятного коричневого оттенка… Да и фигура соответствующая — длинная и нескладная.

Рядом с леди Френсис Дилера не просто смотрелась бы служанкой. На нее бы еще и плевали…

— Неужели ты думаешь, я могу от тебя отказаться?

Бриллиантовые слезинки так же текли из глаз.

Леди Френсис отлично понимала, что ради власти ее любимый пойдет на все, и не посчитает это грехом. От нее не просто откажутся. Ее убьют.

Но выглядела она так соблазнительно…

Растрепанная, полуобнаженная, с гривой волос, рассыпанной по одеялу…

— За эти мысли ты заслуживаешь самого строгого наказания, — приговорил мужчина. И подмял под себя несопротивляющуюся красавицу.

Леди Френсис была достаточно умна, чтобы верно оценивать свои силы.

Королевой ей не стать. Но фавориткой — вполне. А для этого нужно быть услужливой, податливой, покорной и соблазнительной. И она отлично с этим справится.

Принц, говорите?

Что ж, она справится и с принцем. А сейчас…

Сейчас нет ничего кроме ее самой, любимого человека и наслаждения, которое он дает ей.

Да, мой господин, еще, прошу вас…

Мария-Элена Домбрийская.

Поездка в карете — это не особенно интересно.

Ты едешь, кляня кочки и выбоины, потом вы останавливаетесь, ты разминаешь ноги и возвращаешься в карету.

Через два часа — то же самое.

Останавливаться на обед?

В этот день им было попросту негде. Они не встретили ни одного приличного придорожного трактира, в который можно было бы зайти и пообедать. А вот ночевать…

Ради ночевки они остановились на постоялом дворе, который гордо нес вывеску с названием «Три карася».

— Жаль, не три пескаря, — съязвил внутренний голос, как-то ставший привычным. — Интересно, каких карасей там жарят, если до ближайшей речки пилить и пилить?

Малена предпочла не обращать внимания на этот вопрос, и медленно, вслед за капитаном, вошла внутрь.

— М-да. Пять звездочек мы видим только в окошко. За… любись…

При чем тут звезды, Малена тоже не поняла. Трактир, как трактир.

Общий зал, с изрядно закопченными потолками, тяжелые столы и такие же тяжелые скамьи — чтобы драться было ими несподручно. По стенам развешаны вязанки лука и чеснока, там же, в держателях, факелы…

Закопченный камин — его должны были разжечь вечером…

— Если труба не забилась. А то дыму будет…

Стойка, за которой находятся бочки, бутылки, дверь на кухню и стоит сам хозяин трактира.

— Бэээээ…

Да, при виде этого толстяка в несвежей одежде, у Малены комок подкатил к горлу. Толстое брюхо, кожаные штаны и фартук, грязная рубаха, некогда бывшая… интересно, какой?

— Судя по виду — ей камин и прочищали, — внутренний голос окончательно распоясался. И был прав. Увидь такое матушка-настоятельница, мерзавца бы просто воткнули головой в кучу навоза. И пусть стоит, пока не надоест.

Малена такого приказать не могла.

Горло свело судорожным спазмом, руки дрожали, перед глазами все плыло…

— Эй, ты только в обморок не ляпнись, — забеспокоился внутренний голос. — Тут грязи на полу столько, что тебя год не отмоешь!

Малена судорожно кивнула, еще раз сглотнула и ухватилась за руку ближайшего солдата. Тот посмотрел сначала удивленно, потом понял, что девушке просто плохо от местной атмосферы и запахов… о, этот восхитительный букет прокисшего пива, подгоревшего мяса, несвежей рыбы, отхожего места и не выплеснутых вовремя помоев! Тут и перегару недельному рад будешь!

Марию-Элену подхватили под локоть, и деликатно, но крепко поддержали.

— Дышите, барышня…

Малена сделала глоток сомнительного воздуха, второй…

Покосилась на солдата. Видела она его раньше?

Да, возможно. Просто ссейчас у нее не то состояние. Она бы здесь и отца не узнала…

Тем временем Дорак Сетон хлопнул по стойке.

— Какой герой, — тут же последовал комментарий. — Руку отодрал, хотя и с усилием. А мог бы и пару пальцев оставить… прилипли бы.

— Она в перчатке, — в ответ подумала Малена, находясь в таком состоянии, что беседы с внутренним голосом ее не ужасали. Все лучше, чем если ее начнет тошнить прямо здесь. И прямо сейчас.

Не готовят в обители к таким-то радостям жизни! Не заставляют копаться в навозных кучах, убирать за свиньями, чистить выгребные ямы!

И даже если говорить о страждущих…

Малена могла жаловаться долго, но кто ж допустит герцогессу к действительно тяжелым случаям, вроде той же проказы? Или к умирающим от язв или ран в живот?

Да, в обители все равны. Но… Домбрийская.

— Комнату для госпожи. Комнату для меня. Так… и три общих комнаты для моих людей. Лошадей расседлать, напоить, задать овса…

— Да, господин…

— Сетон, — высокомерно произнес Дорак. — Командир гвардейцев его светлости Домбрийского.

— Ох, милосердие Его! Какие гости-то!

— Расхвастался, павлин…

Малена была полностью согласна с внутренним голосом.