Зеркала и лица: Солнечный Зайчик (СИ)

Три равенкловских охотника, выстроившись в единую линию, неслись вниз, на слизеринцев. Тем не оставалось ничего другого, как рассыпаться по полю, ломая стройную линию.

– Эй! Люпин, скажи? – услышала Лили голос Лягушонка, – Ты хотел бы играть в квиддич за свой факультет?

– Не знаю, – тихий голос серого мальчика был едва различим в общем гвалте.

– А ты, Блэк? Эй, Блэк! Я к тебе обращаюсь!

– Я хотел бы, Джеймс! – услышала Лили противный писк Петтигрю и поморщилась.

Она терпеть не могла этого крысеныша–подлипалу.

– Я хотел бы!

– Ты же летать совсем не умеешь, – послышался презрительный холодный голос Блэка.

– Гол!!! Равенкло ведёт со счетом 50–0.

Темп игры нарастал, она велась всё жестче.

Слизеринская блондинка, к ярости Лили, пользуясь случаем, буквально повисла на её Снейпе! А тот словно и не чувствует ничего, шныряет черными глазами по небу.

Игроки носились с такой скоростью, словно их выкинули из самолета без парашюта. Лили даже слегка замутило.

Люциус Малфой вышел из пике и спирально взмыл вверх. В следующее мгновение он уже кружил высоко в небе.

Игра достигла невиданного уровня жесткости. Выбивалы обеих сторон вели себя безжалостно. Им, казалось, все равно, по чему они лупят клюшками – по кваффлам или по игрокам?

Рывком Малфой вырвался вперёд на такой огромной скорости, что в небе остался лишь размазанный след. Он петлял туда и сюда, а потом стремительно ринулся вниз.

Ловец Равенкло сидел у змееносца на хвосте, но Малфой лидировал.

– Они разобьются! – завизжала Алиса.

Даже Северус вскочил со скамьи, подавшись вперёд и судорожно вцепившись в перила так, что пальцы побелели.

Поттер улюлюкал за спиной. Ему вторили все трибуны.

Малфой в последний момент круто развернул метлу и вскинул руку вверх. В его кулаке быстро–быстро трепетали золотые крылья снитча.

Со стороны слизеринских трибун раздался торжествующий рев.

Соскочив с метлы на землю, Люциус снова вскинул руку вверх, словно римский гладиатор. Один–единственный бросок и счет не только выровнялся. Перевес теперь оказался на стороне серебристо–зелёных. И никакие значки, никакие транспаранты этого не изменят.

Почти со всех сторон неслись разочарованные вздохи и ахи.

– Опять! Опять! Ну надо же, какая неудача! – причитала Молли Пруэтт, яростно колотя кулачками по деревянным перилам.

– По–моему, игра велась честно.

– Честно? – фыркнул Поттер. – Слизерин? Честно?

– А что не так, Поттер? – вскинул синие глаза Блэк.

– А то, что выиграл Слизерин! – яростно пискнул Петтигрю. – Твой Слизерин, Блэк!

Лили, обернувшись на слизеринские трибуны, увидела, как блэковская блондиночка теперь висела на Малфое, а тот со снисходительной улыбкой терпел её восторги, открыто поглядывая на старшую сестру, красавицу Беллу.

На Беллу многие заглядывались. О ней ходили странные, будоражащие воображение, если не сказать, страшные слухи.

Правой рукой Люциус Малфой обнимал за худенькие плечики Снейпа; левой – за талию какую–то симпатичную девочку–пятикурстницу.

– Хватит таращиться, Эванс, – процедил Поттер. – Это, в конце концов, неприлично.

– Не твоё дело! Хочу и таращусь.

– Ну–ну. Давай–давай…

– Да иди ты! Надоел, Поттер! Что тебе не нравится? Малфой честно поймал снитч.

– Я бы мог сделать это не хуже него!

– Ты пока всего лишь маленькая надоедливая писклявая малявка. Все бы «мог», но ничего не можешь.

– Хочешь сказать, я трус, Эванс?!

– По крайней мере, опровержения этому мы пока не видели, – вставил Блэк свои пять кнаттов.

– Готов за свои слова ответить? Хочешь пари?

– Какое?

– Любой прирожденный гриффиндорец в десять раз храбрее и благороднее слизеринской гадюки!

– Это ты меня гадюкой назвал? – потемнел лицом Блэк.

– А ты видишь здесь ещё слизеринцев?

– Я здесь вообще слизеринцев не вижу.

– Так как насчет пари?

– Идёт, Поттер.

– Что вы задумали? – забеспокоилась Мэри.

– Айда на Астрономическую Башню! Кто с нами?

Петтигрю противно подпрыгивал.

Лили отодвинулась от него подальше. Ну до чего противный тип!

– Вы с ума сошли? – пискнула Алиса. – Как мы туда пройдём?

– Положитесь на меня, – подмигнул Поттер.

Дружной толпой первокурсники–гриффиндорцы направились к самой высокой точке в Хогвартсе.

Лили успела задохнуться, пока они поднялись на неё. Даже сердце закололо.

На площадку башни их высыпало человек пятнадцать.

– Ух ты! – восхитился Лавгуд, кстати, единственный хаффлпаффец среди них. – Красиво, правда?

Девочки с опаской и недоумением наблюдали, как Петтигрю запирает дверь на площадку.

– Что ты делаешь, Питер? – спросила Мэри.

– Оставь его. Я так распорядился, – пригладил Поттер непослушные вихры и вспрыгнул на парапет.

Ветер подхватил полы его мантии.

– Какого…? – начал было кто–то.

И замолчал.

Повисло напряженное молчание.

Фигурка Поттера, маленькая и отчаянная, балансировала без всякой страховки на краю бездны.

– Ну что, Блэк? – блеснул он зубами в лукавой усмешке. – Поиграем?

– Не надо… – жалобно пискнула Алиса.

Её уже никто не слушал.

Красавец Блэк словно птица взлетел на выступающий каменный зуб башни, раскинул руки в стороны, как канатоходец, и первым шагнул на следующий камень. Замерев, все с ужасом наблюдали, как он обходит парапет.