Зеркала и лица: Солнечный Зайчик (СИ)

–Взыскание всем троим. Завтра жду в своем кабинете вас, Поттер, вас Блэк, и вас, Эванс. О ваших нарушениях я непременно доложу директору. И с каждого присутствующего здесь вычитаю по десять очков.

Понурив головы, словно побитые щенки, возвращались гриффиндорцы в гостиную.

Где их ждали разъяренные потерей всех баллов сокурстники. Чаша Гриффиндора никогда не была так чудовищно, унизительно, непоправимо пуста.

– Да что же это такое? – бушевал один из братьев Пруэттов. – Никогда ещё за всю историю Хогвартса не случалось, чтобы у какого–нибудь факультета не было очков. Вообще не было! Вы – не дети, вы – чудовища! За три месяца, что вы здесь, ну хоть один урод очкастый принес Гриффиндору хотя бы бал?!

– Ну прости нас. Это недоразумение… – начал Поттер.

– Недоразумение?! – орал красный, как рак, гриффиндорский префект. – Недоразумение?! Вы ходячая катастрофа! Расхитители! Мародеры!

Глава 14

Месть слизеринца

Прежде Лили не случалось проигрывать. Да ещё и у всех на виду. Происшествие на Астрономической Башне заставляло чувствовать себя подавленной, униженной и жалкой.

О чем она только думала? Ведь у Лягушонка на лбу большими буквами написано: «НЕПРИЯТНОСТИ». Мало того, что она, Лили Эванс, так опозорилась? Из–за них поснимали последние очки с факультета!

Позор. Позор, позор, позор…

Мэри, заметив покрасневшие глаза у подруги, заботливо поинтересовалась: не вздумала ли та слишком близко принимать всё происшедшее к сердцу?

– Голова болит, – соврала, отмахиваясь, Лили. – Иногда такое случается на перемену погоды.

– У моей бабушки голова в таких случаях тоже болит, – сочувственно покивала Алиса. – И немудрено: бабуле в следующем марте семьдесят пять…

Решив сделаться примерной ученицей, Лили теперь все силы, все время отдала учёбе. Однако даже принесенные ею сто баллов Гриффиндору не смягчили суровое сердце МакГонагалл. В качестве отработки декан отправила мальчишек оттирать кубки от вековой пыли, а Лили велела следовать за собой.

Они пересекли двор, лужайку, сад камней, миновали сторожку великана Хагрида и углубились в Запретный Лес. Шли, пока профессор не остановилась у большой дыры, похожей на вход в тоннель.

Девочка с любопытством огляделась.

У странного отверстия лежал саженец, перевитый толстыми веревками.

– Профессор Линч уверял меня, что вам, мисс Эванс, отлично удается ладить с растениями. Просто все уши прожужжал о том, что даже мандрагошки у вас в руках вопят в три раза тише, чем у остальных. Видите это? – указала профессор на саженцы. – Это дракучая ива. Нам нужно высадить её в землю. Растение крайне капризно и прихотливо.

Лили вернулась к обеду, вымотанная до предела. Руки у неё были в синяках, спина и шея ныли.

Дракучая ива полностью оправдала своё название.

К сожалению, спаренные со Слизерином уроки по Зельям никто не отменял.

Лили по привычке успела пересечь три четверти класса, направляясь к своему месту, когда заметила, что за их с Северусом столиком восседает Нарцисса Блэк. Льняного цвета кудряшки кокетливо стекали вниз по узкой спинке. Мантия идеально сидела на ладной, кукольной фигурке. И вся она, самая слащавая из Блэков, от макушки до кончика туфелек была идеальной.

Идеальной до скрипа в зубах. У того, естественно, кто вынужденно созерцал эту «идеальность».

– Эй! – окликнула Лили слизеринскую блондиночку.

В лучших традициях поттеровского обращения ко всем и вся. Очень удобно, кстати. Не нужно в памяти держать кучу имен.

– Ты сидишь на моем месте.

– Ради Мерлина, – услышала Лили за спиной голос Мэри. – Опять собираешь устроить скандал?

Нарцисса окатила Лили таким взглядом, как если бы та была табуреткой и вдруг решилась заговорить. Неслыханная наглость! Моветон! Во взгляде красавицы омерзение дозированно смешивалось с пренебрежением.

– Ты что–то сказала, – сладко–жеманным голоском прозвенело «небесное создание», – грязнокровка?

Лили воинственно скрестила на груди руки:

– Я вот уже почти три месяца как просидела за этим столом и…

– Отойди, пожалуйста, – сморщила девочка точеный носик. – От тебя плохо пахнет.

Лили потребовалась вся выдержка, чтобы не вцепиться в косы нахалке. Она мучительно силилась придумать, чем утереть змеюке нос. Но ярость застилала мозги, и ничего путного, достаточно оскорбительного и при этом остроумного на ум не шло.

Слизеринцы усмехались, гриффиндорцы хмурились. Все ждали.

«Отступать поздно», – со вздохом подумала Лили. Она не могла позволить себе новых опрометчивых шагов.

– Мы, Блэки, – продолжала пищать маленькая ядовитая змейка, – не переносим смрада магглов.

– Даже так? – сочувственно поцокала языком Лили.

– Мучительно терпеть около себя всякую грязь…

– Остается только удивляться, как это твои чистокровные ягодицы выдерживают прикосновение доски, на которой столько раз сидела моя задница.

Цисси подскочила, словно ужаленная. Реакция маленькой слизеринки была такой неожиданно бурной, что гриффиндорцы покатились со смеху.

– Что происходит? – раздался хриплый голос Сева.

– Она…! – яростно пискнула слизеринка, тыкая в лицо Лили пальцем. – Она…!