Читаем Зеркала и лица: Солнечный Зайчик (СИ) полностью

– Мой Хогвартс? Если бы он был моим, ты бы не оказалась в Гриффиндоре, я – в Слизерине, а мы бы были в Равенкло вместе.

– Но разве ты не мечтал о Слизерине? Ты же хотел учиться там, где учатся чистокровные волшебники? Такие, как твой драгоценный Малфой?

Северус опустил голову. Завеса волос скрыла его лицо. Было в этом жесте что–то, от чего у Лили заныло сердце.

– Что–то случилось?

– Не будем об этом, Лили.

– Что такого, интересно, мог выкинуть твой драгоценный Люци, чтобы ты начал вздыхать о равенкловской гостиной?

– Я сказал – не будем об этом.

– Ты сказал. Я–то не говорила…

– Всё, мы возвращаемся.

– Сев!

– Уже прошло слишком много времени.

– Да ты просто меняешь тему! – вот и все. Минутой назад, пока я не заговорила о Слизеринском Принце, ты не помышлял о времени.

– Да, Лили, я меняю тему. Да, я не хочу говорить о лорде Малфое. И да, – я в нем разочарован.

– Достаточно сильно, чтобы вспомнить, наконец, обо мне?

– Я никогда о тебе не забывал, Лили. Это же глупо – сравнивать мой интерес к нему с интересом к тебе.

– В чём тут глупость?

– Ты – то, чем я хочу владеть. Люциус – воплощение того, чем я хотел бы стать.

– Как это – владеть?

– Так, чтобы не бояться появления всяких Блэков и Поттеров. Будь я Малфоем, мне бы это не грозило, правда? У меня были бы шикарные длинные белые волосы, огромный счет в Гринготтсе и все необходимые связи в высшей магической аристократической верхушке…

– Сев, – засмеялась Лили, – и кто тут легкомысленный и недальновидный? К чему мне счет в Гринготтсе, если я только смутно догадываюсь, что это такое? И уж тем паче ни к чему связи в высшей магической аристократической верхушке. Мне на это плевать с Астрономической Башни.

– Манеры, мисс Эванс, – скривил губы Сев, явно пародируя МакГонагалл.

Но в глазах его не было ни насмешки, ни веселья. Одна сухая, колючая злость.

Лили подошла к нему, упершись лбом в мантию, пропахшую пылью, на всякий случай ухватившись за длинные широкие рукава:

– Ты и так владеешь мной, Сев. Я, конечно, вряд ли могу претендовать на то, чтобы заменить шикарные белые волосы, счет в банке или аристократическое чистокровное происхождение. Зато я могу то, чего все перечисленное не умеет, – я люблю тебя...

Он вздохнул.

На какое–то мгновение Лили показалось, что он сейчас обнимет её в ответ.

Но он отстранился.

Лили смотрела на взъерошенного, похожего на вороненка мальчика, и в сердце её прорастала горечь.

– Ну и иди! Уходи, Северус Снейп! Давай, вали! Проваливай к своему дорогому Малфою, на которого ты так хочешь походить. Прохаживайтесь с ним под ручку, надуйтесь, как два индюка, и воображайте себя властителями мира. Вынашивайте ваши грандиозные планы по искоренению магглов и выведению особо ядовитой поганки…

– Я же сказал тебе, что разочарован в Малфое. Но мне, увы, все равно придётся к нему идти

– Во что ты вляпался, Сев?

– Ни во что.

– Ты, слизеринский гаденыш! Ты на самом деле собирался сегодня отравиться, да?! Из–за своего придурка Малфоя? Чтобы избавиться от всех проблем разом?!

– Не выдумывай! – прикрикнул на неё Сев. – Если бы я хотел отравиться, я бы отравился. Без свидетелей и андитодов. Если я что–то решаю, я это делаю и не останавливаюсь на половине пути. Я хотел, чтобы ты помучилась и в следующий раз дважды подумала перед тем, как раздражать меня. А ещё я хотел, чтобы ты держалась от меня подальше. Слишком тягостная сцена в этом богом забытом клочке замка заставит тебя избегать меня, потому что твоей здоровой психике противны подобные болезненные проявления…

Сев действительно очень хорошо знает её. Читает, словно открытую книгу.

В то время как она не понимает его. Совершенно.

– Зачем, в таком случае, ты мне всё это сейчас говоришь?

– Может быть, потому, Лили, что отталкивать тебя раз за разом мне совсем не так просто, как тебе представляется…

– Тогда – не отталкивай.

Горький торфяной дух и темнота обступали их со всех сторон. Окружала промозглая подвальная сырость.

Лили, подавшись вперёд, коснулась теплыми губами потрескавшихся, сухих, искусанных губ Сева.

В неполных двенадцать лет никто из них не способен был испытывать страсть. Зато оба они чувствовали щемящую, ничего не требующую взамен нежность.

Они были вместе.

Они были рядом.

Они были счастливы.

Северус и Лили…


Глава 19

Лорд Малфой


– Где ты была, Эванс? – накинулась Мэри, как только Лили перешагнула порог гриффиндорской гостиной. – Я всюду тебя искала, но ты словно в воду канула.

– Плохо искала.

– Вообще соображаешь, что делаешь? Прогуляла Трансфигурацию! – внесла свои пять кнатов Алиса. – МакГонагалл тебя к себе вызвала ещё три часа назад.

– Пойду паковать вещи.

– Зачем?

– Скорее всего, меня вышибут из Хогвартса…

– Чушь! – вклинился Поттер. – Ты ж никогда раньше не прогуливала? Ну отругают; ну назначат отработку. Не трусь! Мы и не такое выкидывали…

– Да где вы и где я?!

– Что ты хочешь этим сказать? – блеснул глазами Лягушонок.

Все с интересом затихли. Между Рыжей и Поттером назревал очередной конфликт.

– Эванс, – вмешался Пруэтт, торопясь погасить пожар. – Ступай к МакГонагалл.

– Уже поздно… – начала девочка.

– Немедля.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1984. Скотный двор
1984. Скотный двор

Роман «1984» об опасности тоталитаризма стал одной из самых известных антиутопий XX века, которая стоит в одном ряду с «Мы» Замятина, «О дивный новый мир» Хаксли и «451° по Фаренгейту» Брэдбери.Что будет, если в правящих кругах распространятся идеи фашизма и диктатуры? Каким станет общественный уклад, если власть потребует неуклонного подчинения? К какой катастрофе приведет подобный режим?Повесть-притча «Скотный двор» полна острого сарказма и политической сатиры. Обитатели фермы олицетворяют самые ужасные людские пороки, а сама ферма становится символом тоталитарного общества. Как будут существовать в таком обществе его обитатели – животные, которых поведут на бойню?

Джордж Оруэлл

Классический детектив / Классическая проза / Прочее / Социально-психологическая фантастика / Классическая литература
Лучшие речи
Лучшие речи

Анатолий Федорович Кони (1844–1927) – доктор уголовного права, знаменитый судебный оратор, видный государственный и общественный деятель, одна из крупнейших фигур юриспруденции Российской империи. Начинал свою карьеру как прокурор, а впоследствии стал известным своей неподкупной честностью судьей. Кони занимался и литературной деятельностью – он известен как автор мемуаров о великих людях своего времени.В этот сборник вошли не только лучшие речи А. Кони на посту обвинителя, но и знаменитые напутствия присяжным и кассационные заключения уже в бытность судьей. Книга будет интересна не только юристам и студентам, изучающим юриспруденцию, но и самому широкому кругу читателей – ведь представленные в ней дела и сейчас читаются, как увлекательные документальные детективы.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Анатолий Федорович Кони , Анатолий Фёдорович Кони

Юриспруденция / Прочее / Классическая литература