Зеркала и лица: Солнечный Зайчик (СИ)

– Белла на Рождество едет домой, – Северус опустил руки с ножом, которым методично нарезал корень разрыв–травы и исподлобья уставился на Лили. – С чего ты заинтересовалась Блэками?

– Странная семейка.

– Более чем. Но твоя реплика – не ответ на мой вопрос.

– Многие в Хогвартсе интересуются Блэками. Что здесь особенного?

– Решила присоединиться к большинству? – ей подарили очередной холодный взгляд. – Поговори об этом с кем–нибудь другим. Меня Блэки не интересуют.

– Потому что не якшаются с жалкими полукровками?

Нож по самую рукоятку ушел в столешницу.

– Не приходило в голову, что иногда следует последить за своим языком, Лили? Кстати, память мне изменяет, или ты в самом деле совсем недавно ревновала меня к одной из Блэк? Помнится, вы даже поссорились за право сидеть рядом с полукровкой? – уголок тонких губ презрительно изогнулся. – Блэки гнилое племя, ходячая энциклопедия безумия. Полюбоваться со стороны на их выверты одно удовольствие. Но не дай бог оказаться вовлеченным в игры темных хищников. Дьявольские отродья, как любит изящно выражаться мой папенька, вот что такое Блэки.

– Ну твоего Малфоя тоже разумным, трезвым, порядочным человеком не назовешь…

– И сравнивать нельзя.

– Не вижу разницы!

– Потому что никого из них не знаешь, – отрезал Сев.

Вечером Лили, Поттер и Блэк уселись подальше от остальных, обосновавшись в оконной нише.

– Итак, ещё раз обсудим план? – предложил Сириус.

– Сколько можно? Уж лучше пусть Эванс отдаст нам свой конспект по Маггловедению. Завалим же экзамен! Фабиан снова разорется из–за потерянных балов.

– Держи, – любезно улыбнулась «Эванс» – Сириус, а вдруг твоя кузина всё-таки решит остаться на Рождество в Хогвартсе? Хороши же мы будем – две Беллы вместо одной!

– Не решит. Но если ты боишься, Эванс, я пойду один.

Лили подавила вздох.

Она не то чтобы боялась. Она волновалась. Вот если бы вместо Сириуса пошёл Лягушонок, она чувствовала бы себя спокойней.

Блэк – он слишком красивый, слишком благородный, слишком умный, слишком взрывоопасный, слишком малопонятный. Всего–то в нём слишком для простой девчонки.

Однажды Лили выпросила у матери туфли на высокой шпильке. Туфли, которые с витрины пленяли воображение и казались красивыми до умопомрачения. Мечта, а не туфли.

Ходить в них оказалось невозможно.

Вот так и Блэк. Как шпильки. Пусть остается на витрине, все равно не поносишь.

– Большинство старшекурсников начнут веселиться в Большом Зале. В подземелье останутся наши ровесники. А здесь репутация моей кузины сыграет на руку – никто к ней не сунется. Так что мы с Эванс беспрепятственно дойдем до комнаты кузины…

– Эванс? – повысил голос Поттер.

– А?.. Что? – откликнулась задумавшаяся девочка.

– Ты вообще слушаешь? – прорвался через поток сознания раздраженный голос Лягушонка.

– Ну конечно слушаю, Джеймс! Как ни странно, я все поняла ещё в первые три обсуждения. Мы принимаем зелье, спускаемся в подземелья, изображая собой кузину Блэка и её жениха Лейстрейнджа. Пусть я смутно представляю, как меня, хоть под десятью Оборотными, можно спутать со зловещей последовательницей Морганы, будем надеяться, что общая суматоха, сливочное пиво и полумрак сделают свое дело. Мы находим комнату Беллы. Пока ты, Сириус, будешь искать черт знает что, я стану ждать тебя под дверью. Конечно, если бы в комнату Беллы пошла Белла, это было бы логично. Но поскольку я не знаю и знать не хочу, зачем мы туда тащимся, я просто буду тихонечко ждать, когда Блэк соизволит появиться. Джеймс, у меня к тебе одна просьба. Когда потащишься за нами в подземелье под своей тряпкой–невидимкой, пожалуйста, не бери с собой Петтигрю…

– Поттер в Слизеринскую гостиную не пойдет, – сверкнул глазами Блэк.

Лили вздохнула с показным благочестием:

– Блаженны верующие, ибо их есть Царствие Небесное…

Блэк повернулся к Лягушонку, сжимая кулаки:

– Поттер! Потащишься следом и...

– Можешь не договаривать. Мне и так стало страшно.

– Джеймс, – покачал головой Сириус, – я уже говорил – тебе не следует соваться в Змеиное Логово.

– Не трать слов попусту. Если ей можно пойти, не надейся, что я стану отсиживаться. Оборотного в обрез, и я вот что думаю: а на фиг нам оно вообще сдалось? Мы же можем просто пройти под Сам Знаешь Чем?

Лили показалось, что Блэк как–то странно на неё глянул. А потом снова повернулся к другу:

– Нельзя. Джеймс, я знаю, что делаю.

Нелепица какая–то. С плащом–невидимкой, под которым даже кошка Филча ничего различить не может, проще пареной репы пробраться в любое Подземелье. Вместо того, чтобы гоняться за Эванс целых два месяца.

Что за игру ты ведёшь, Блэк?

Подняв глаза, Лили перехватила взгляд Джеймса. Блэк–то, оказывается, уже успел слинять. А Лили не любила оставаться с Поттером наедине. Если только они не были заняты какой–нибудь афёрой.

– Знаешь, Эванс, почему ты в игре?

– Почему?

– Потому что тебе это нравится. Других причин нет.

– Я в игре потому, что вы нуждаетесь в моей помощи, мистер Поттер, – строгим тоном сказала Лили.

Смех Джеймса был бы заразителен, прозвучи в нем чуть меньше язвительных ноток: