Зеркала судьбы. Скитальцы

   Я взглянула на солнце и принялась расталкивать Лэя:

   -- Вставай! Пора!

   Заспанный мальчишка несколько мгновений ошалело смотрел на меня, потом приник ухом к земле. Послушал немного и сообщил:

   -- Все-таки за нами гонятся. Правда, еще далеко.

   -- Тогда вперед.

   Мы снова неслись на северо-восток, к Ятунхейму. Меня терзала одна мысль: кто сумел догадаться, что мы рискнем отправиться в Голодный лес? Для любого смертного попасть туда означает верную гибель. О схватках орков с ятунами я рассказывала только Алу. Но он бы в этом не признался. Не верила я, что друг способен на предательство. Еще мог бы догадаться Атиус, он умен, хитер и сам способен на необычные решения. Но волшебник мертв. Или... нет?

   Когда степь окуталась сумерками, я снова объявила привал. Следовало дать отдых измученным коням. Лэй прислушался к земле:

   -- Расстояние не сократилось. Пожалуй, даже увеличилось.

   Я кивнула. Преследователи тоже не железные, и наверняка остановились на ночлег. А завтра мы уже будем вне досягаемости. Потому что впереди маячила темная стена Ятунхейма.

   На привале я рассказала Лэю свою историю. Эльф тоже удивился схожести наших судеб.

   -- Значит, это все же ты была в зеркалах... -- тихо произнес он. -- Хотел бы я знать, кто с нами так пошутил.

   -- Лак'ха?

   -- А ты в нее веришь? Вообще, веришь в судьбу, в то, что каждый наш шаг предопределен?

   -- Не знаю.

   -- А я не верю! -- вдруг заявил мальчишка. -- Ну, или не хочу верить. Мне как-то приятнее думать, что я сам хозяин своей жизни.

   -- Да уж, нахозяйничали мы с тобой, -- грустно усмехнулась я.

   -- А и нахозяйничали! -- задиристо воскликнул Лэй. -- Ты сама подумай: нас явно направляли к людям. И подставили ради того, чтобы мы верно им служили. И где мы сейчас? Сбежали! Всех перехитрили. Значит, мы сами строим свои судьбы.

   Я неопределенно кивнула и улеглась спать. Теперь и моя вера в Лак'ху сильно пошатнулась. Возможно, она и есть где-то, но в нашем случае кто-то явно взял на себя роль всемогущей богини.

   Наутро мы подъехали к Ятунхейму и остановились, разглядывая неприветливый черный лес, еще не одевшийся молодой зеленью листвы.

   -- А вот интересно: как нордийцы справляются со здешними тварями? -- задумчиво проговорил Лэй. -- Вроде бы они не такие воинственные, как орки.

   -- А морт их знает. Может, ятуны сюда не ходят.

   -- Почему это? Здесь более легкая добыча. Или орки намного вкуснее людей?

   -- Не знаю. Поехали, чего тянуть?

   -- Подожди, -- остановил меня ушастик. -- Коней надо оставить.

   -- Нет! -- непроизвольно вырвалось у меня.

   Но я тут же осеклась, поняв правоту эльфа. С лошадьми в лесу далеко не уйдешь. Продираться сквозь чащу и лезть через буреломы легче пешком. А кони -- дополнительный соблазн для ятунов и обуза, которую придется защищать. Но бросить Зверя, расстаться с ним уже второй раз... сердце обливалось кровью.

   -- Отправим их к навстречу погоне, -- грустно произнес мальчишка. -- Тогда все решат, что мы погибли в лесу. А кони хорошие, люди о них позаботятся.

   -- Они подумают, что мы их предали, -- сквозь зубы процедила я.

   -- Ну что ты! -- воскликнул эльф. -- Животные гораздо умнее, чем принято считать. Ты только объясни Зверю, и он все поймет!

   Я спешилась, обняла крутую шею коня, прижалась щекой, погладила шелковистую шкуру.

   -- Прости, Зверь. Но тебе туда нельзя. Пойдешь к людям... -- а ведь не так давно я уже прощалась с конем. Но потом он ко мне вернулся. Обдумав пришедшую в голову шальную идею, я решительно закончила: -- Ты жди, Зверь. Если выйду живой из Ятунхейма, вернусь за тобой.

   Конь тихо заржал, и в его голосе мне послышалась печаль. Лэй что-то нашептывал Нарциссу, положив ладонь на его лоб. Жеребец бил копытом и строптиво вскидывал голову, эльф продолжал уговаривать. Наконец конь, казалось, понял хозяина и послушно покивал.

   -- Все в порядке, -- проговорил Лэй. -- Они пойдут навстречу людям. Тем более что погоня уже близко. Уходим.

   Я вытащила из седельных петель фламберг, закинула на плечо. Кони развернулись и побрели прочь от Ятунхейма, а мы вошли под негостеприимный кров его деревьев.

   -- А что... -- начал было Лэй, но я подняла руку и прошептала:

   -- Говори тише. А лучше молчи. У них хороший слух. Здесь ты подчиняешься мне, и делаешь все, что я прикажу.

   Эльф кивнул.

   -- Пойдем короткой тропой на восток. К завтрашнему утру сможем обогнуть горы и выбраться к Безымянным землям. Все. Пошли.

   Напрасно я опасалась за мальчишку. Как-то не учла, что он родился и вырос в лесу. Лэй двигался так бесшумно, что я рядом с ним чувствовала себя сохатым, пытающимся состязаться в легкости с бабочкой. Под его ногой ни разу не затрещала ветка, не зашуршали сухие листья, устилавшие землю. Воочию наблюдая знаменитое эльфийское единение с природой, я вспомнила слова высокомерной леди Науриэль: "Магия жизни, которою владеют лучшие волшебники нашего народа, заключается в призыве высших духов природы". Лэй, конечно, в Бриллиантовом лесу считался бездарностью, но наверняка силы саториса позволили ему освоить науку общения с духами. Это, подумала я, будет очень кстати при встрече с ятунами.