Зеркальный лабиринт

Не страшно показаться вором
В попытке Красоту настигнуть,
И виртуозно в разговоре
Менять сюжеты, как пластинки.

Оттачивая ум и жесты,
Не знать сомнений и покоя,
Едва добившись Совершенства,
Бросать и браться за другое.

Соревноваться с Сарасате[8]
В игре, владея скрипкой Энгра[9].
Обманом вырвать у заката
Кроваво-золотой оттенок.

На волю отпуская разум,
Исчезнуть в пропастях театров.
Накинуть плащ легенд и сказок,
Лицо под маской Смерти[10] спрятав.

Нотр-Дам в огне

Трагична, как греческий хор, многолика
Толпа потекла к реке.
Рождаются сплетни, разносятся крики:
«В огне Нотр-Дам! В огне!»

В дыму задыхается приговоренный
Собор, ощутив родство
С красавицей Средневековья, сожженной
За гордость и колдовство.

Над пламенеющей готикой небо
Расплавлено, как металл,
Надломленный шпиль, как подрубленный стебель,
Качнувшись, на площадь пал.

Для феникса смерть равносильна рожденью:
Века проведя во сне,
Внезапно свободу и оперенье
Обрел Нотр-Дам в огне!

«Сад наслаждений» [11] Босха

Распахнут, словно двери крипты[12],
Наполнен, как нутро граната,
Запретом (плод?) отмечен – триптих,
Изъеденный червем распада.

Ад пасторален. Рай бледнее,
Чем сад земной. Плоть пожирая,
Стада толпятся. Жизнь имеет
Конец, в отличие от рая

И ада. Лики и личины
Святых ущербны. Сонмов, скопищ
Движенье стройно. Различима
Гармония в любви чудовищ.

Людвиг [13]

Восторженный, эксцентричный,
В себе, как в покоях, замкнут.
Зачем короля обличье
Примерил строитель замков?

«Дадим торжества на зависть!
Политика – что за важность?»
Стремительно разрастались
Интриги, долги и башни.

«Вершины и сталактиты
Влекут покорить, достичь их!»
Меж тем объявила свита
Его – венценосной дичью.

На озере Лебедином
Кулисы подобны скалам,
Смерть в образе Лоэнгрина[14]
В ладье к берегам пристала.

Смерть Зигфрида [15]

Из серебра и золотого сплава
Сотворена по образцу монет
Луна, фигуры всадников кровавым
Окрасив, дарит телу белый цвет.

В груди героя колотая рана,
Его зрачки движений лишены,
И ни одно безумное признанье
Не растревожит раковин ушных.

Ложатся лепестки цветущей вишни
На кудри, заключенные в тиски.
На платье крест рукой невинной вышит
По слову тех, чьи руки нечисты.

Скульптор

Посвящается фильму Андрея Кончаловского «Грех»[16]