Зеркальный паук

Мальчик не пострадал, медики, осмотревшие его в тот же день, подтвердили это матери. Никиту не били, об изнасиловании и речи не шло, все указывало на то, что мальчика даже не раздевали. Его просто заставили уйти с территории детского сада так, что он не издал ни звука. А это сложно! Ян прекрасно знал своего племянника. Если этот пацан хочет орать, он будет орать так, что пароходный гудок рассыплется от зависти.

Но нет, Никита остался спокоен. Добиться от него показаний никто и не надеялся. Он мог вообще молчать, а если и говорил, то в словах его не было смысла: он утверждал, что все это время был с матерью. Да только его мать находилась в машине!

– Узнали что-нибудь про игрушку? – уточнил Ян.

К своему стыду, он не успевал следить еще и за тем расследованием, это взял на себя Павел.

– Немного, и нам это ничего не дает. Игрушка новая, дерево еще не успело потемнеть, и за минувшие дни Никита поставил пару грязных пятен. Так что если бы паук кому-то раньше принадлежал, он не был бы таким чистым.

– Нина присылала мне фото, там древесина какая-то светлая… Что это, сосна?

– Эвкалипт.

– Чего? – Ян недоверчиво покосился на брата.

– Что слышал, эвкалипт. Ценная древесина, между прочим. Нам с огромным трудом удалось забрать у пацана эту игрушку, зато хоть проверили. Подвоха нет: древесина отличная, краски безопасны, нет никаких спор, радиоактивного излучения и всего того, что уже успела вообразить Нина. Как говорил Фрейд, иногда банан – это просто банан. С пауком та же история.

– Не уверен, что он так говорил… Что еще известно?

– Игрушка не фабричного производства, похоже, ручная работа, но очень точная. Не сопляк какой ножичком вырезал, а человек, который не раз делал такие игрушки. Паук сконструирован по принципу марионетки, так, чтобы двигались ножки. Но веревочек у него нет – то ли изначально не было, то ли срезали.

– Вид паука установить удалось? Может, это намек?

– Это, скорее, стилизация. Некий абстрактный паук, и лично я в нем намека не вижу, Нина – тоже.

– Ну а узор, нанесенный на него? – не сдавался Ян. Он просто не мог поверить, что им не за что зацепиться. Кто-то пошел на немалые усилия, чтобы передать игрушку Никите!

– Распознали как нечто характерное для коренных народов Океании. Океании, Ян! Если ты понимаешь, что это может значить, скажи мне, потому что у меня предположений нет.

Ян не отказался бы дать ответ – да только ответа не было. Раздумывая над этим, он видел только два варианта. Первый – послание все-таки есть, но оно зашифровано и будет понятно лишь кому-то одному. Второй – послания вообще нет, похититель пытается их запутать, заставить нервничать. В этом он преуспевает: Нина так испугалась, что до сих пор не могла отвести сына в детский сад, она сама сидела с Никитой дома.

Впрочем, был еще и третий вариант. Мальчика забрал полнейший псих, в действиях которого не следует искать логику. Тогда им всем повезло, что Никита остался цел и невредим!

– Где сейчас паук? – уточнил Ян.

– Вернули Никите.

– Ты серьезно?

– Нет, блин, сейчас частушку спою! Нина настояла, а ты ее знаешь – настаивать она умеет.

– Но зачем ей это?

Ян прекрасно знал брезгливость своей сестры. Вещь, до которой дотрагивался похититель, наверняка должна была вызывать у нее лишь презрение.

– А у нее и выбора-то особого не было, – пожал плечами Павел. – С тех пор, как забрали игрушку, пацан не прекращал рыдать, отказывался от еды, пришлось даже дать успокоительное. Как только паука вернули – заткнулся. Такие дела. Искать психа, естественно, продолжат, но, между нами, я не думаю, что кого-то найдут.

– Я тоже.

Дело не в том, что полицейские недостаточно стараются. Похитили племянника их коллеги – естественно, они будут стараться! Но иногда этого недостаточно. Нельзя найти иголку в стоге сена, если ее там не оставили.

Павел бросил на него испытующий взгляд:

– Ты ради этого оторвал меня от работы? Чтобы обсудить Никиту и его паучка? Хватило бы телефонного разговора!

– Нет, не ради этого. Я хотел поговорить об Александре.

Все это время Ян не сводил глаз с брата. Ему нужно было понять, какую реакцию вызовут его слова. В эти дни Павел много общался с Ниной, и, если бы она поделилась с ним тем, что Ян рассказывал в ее кабинете, Павел не был бы удивлен сейчас. Но нет, старший брат уставился на него с нескрываемым изумлением.

– О Саше?.. С чего вдруг?

Он не знал про видение в парке, Нина не подвела. Теперь Яну нужно было пройти через этот разговор, как через минное поле. Как ни странно, его старший брат, не имевший никакого психологического образования, ставил диагнозы уверенней и поспешней, чем квалифицированный психотерапевт.

Поэтому рассказывать ему про видение было ни в коем случае нельзя. Ян должен был опираться только на реальные улики, подчеркивая, что с его разумом все в порядке, он просто ведет себя как полицейский.

– Я вчера был на ее могиле. Кто-то оставил там белую лилию.

– И что?

– Это были любимые цветы Александры.

Серое небо, белые цветы… Нет, не думать об этом сейчас…

– Да? – нахмурился Павел. – А я и забыл!