Зеркальный вор

Обзорная площадка расположена на сто восьмом этаже, в восьмистах футах от земли. Скоростной лифт добирается туда примерно за минуту. Кагами здесь нет — еще слишком рано, — и Кёртис делает два круга по площадке, один по часовой стрелке, другой против. При этом он усиленно зевает, прочищая уши, заложенные из-за перепада высот. Долина во всех направлениях до самых гор сверкает огнями, от жарко-оранжевых до холодновато-голубых, как россыпь самоцветов на дне шурфа.

Он находит свободную скамейку между двумя платными телескопами, садится и пытается обмозговать ситуацию. Уже по привычке задается вопросом, где сейчас может быть Стэнли, хотя знает, что это неправильный вопрос — и он был неправильным с самого начала. Лучше спросить: почему его так трудно найти? Или еще лучше: почему Деймон так сильно хочет его найти? Если Вероника сказала правду — а Кёртис склонен ей верить, — то число возможных ответов на последний вопрос относительно невелико, и ни один из этих ответов не нравится Кёртису.

От размышлений его периодически отвлекает панорама города внизу, где в уличной сети выделяются знакомые вкрапления. С этой высоты ровный участок, оставшийся после сноса «Дезерт инн», напоминает дырку на месте выбитого зуба. Он находит свой отель на изгибе Стрипа — его колокольня, как поднятый вверх бледный палец, рассекает сияющую световую панель «Цезаря». Утром в пятницу, когда его самолет шел на посадку, Кёртис смог разглядеть «Луксор», «Нью-Йорк», «Мандалай», но мало что успел увидеть в северной части города — снижение было слишком быстрым.

Кёртис в первый раз оказался в самолете с того времени, как транспортно-санитарный борт доставил его из Германии полтора года назад; но тогда он был накачан демеролом и почти ничего не соображал. Для полета в Вегас Деймон купил ему билет на место слева от прохода в «Боинге-757», но Кёртис прибыл на регистрацию достаточно рано, чтобы поменяться на место у окна с правой стороны. Когда самолет по большому кругу набирал высоту, под ним раскинулись акры клюквенных болот среди лесов к востоку от Ившема, подобные лужицам ртути, от которых рикошетил восход солнца, создавая ощущение гигантского пожара в недрах земли. Соседей слева у Кёртиса не оказалось, и в ходе полета он без помех созерцал проплывающий внизу континент, ощущая нервное напряжение наряду с умиротворенностью, какой не знал уже много лет, — и эта необычная комбинация чувств не исчезла после посадки в Вегасе. Все то время, что он провел здесь с момента прибытия, Кёртис продолжал чувствовать себя так же: напряженный, сосредоточенный и при всем том отрешенный, словно он не был по-настоящему вовлечен в эти дела или к ним причастен, а лишь следил за происходящим на экране монитора откуда-то из очень далекого далека. Совсем неплохое чувство, надо признать, — вот только с некоторых пор он все меньше и меньше ему доверяет.

Ночное небо бороздят вертолеты — в основном это чартерные рейсы, курсирующие в воздушном коридоре между центром города и аэропортом. К юго-востоку от башни Кёртис замечает полицейский вертолет, который направил вниз прожектор, зависнув над жилыми кварталами в районе Сахара-авеню, где уже сбились в кучу красно-синие проблесковые маячки патрульных машин. Отражаясь в окнах ближайших домов, эти мигающие огни переносятся на зеркальные фасады других зданий, и все это кружится, как в калейдоскопе, притом что вой сирен не слышен из-за большого расстояния и толстого стекла галереи. Взглянув на свои часы, Кёртис спускается с площадки в бар, заказывает кофе по-ирландски и, пока бармен доливает в его чашку «Бушмилс», оглядывает плавно вращающийся ресторан еще одним ярусом ниже. На маленькой сцене джазовое трио исполняет для безразличной публики «Ненужный пейзаж» Жобима; чистый холодный голос певицы ближе к версии Жилберту, чем к Ванде Са. С пианистом и басистом она поддерживает контакт легкими движениями тела и рук. Все трое, похоже, привыкли к тому, что посетители башни их игнорируют.

Кёртис садится за столик у южного окна бара и, ожидая Кагами, смотрит на Стрип, изредка фокусируя взгляд на собственном отражении в стекле. Он припоминает разные случаи с Деймоном — те, о которых слышал от других, и те, в которых сам был участником или свидетелем. Отмечает в них детали, которым доселе не придавал значения. Как Деймон конфисковал новенький спортивный «БМВ» у какого-то тюфяка из Сими-Вэлли — просто взял ключи у него из руки, — чтобы прокатиться с девчонкой, которую перед тем подцепил в «Мандалае». Или как он подбил Кёртиса отвлечь охрану на КПП базы, а сам под это дело вывез из Туэнтинайн-Палмс в самоволку нескольких мудозвонов, спрятав их под грязным бельем в фургоне прачечной. Или как он напугал до усрачки с полдюжины горе-ковбоев на парковке перед баром в Уэйнсвилле: вдавил ствол «беретты» в тощую ковбойскую щеку с такой силой, что потом на ней остался круглый отпечаток. При этом Деймон был трезв как стеклышко…