Зеркальный вор

Та машина на грунтовой дороге, скорее всего, принадлежала смотрителю парка. Хотя все может быть. В любом случае ему надо поскорее выбираться отсюда. Обвязав рукава куртки вокруг пояса, он сует в ее карман оставшуюся бутылку с водой. В левой глазнице появляются боль и жжение: должно быть, что-то залетело туда сбоку, в щель за линзой очков, или же попало в процессе умывания. Надо бы промыть глаз, но организм и так уже обезвожен, и тратить на это последнюю питьевую воду не стоит.

Неподалеку среди высокой травы он обнаруживает неплохо сохранившуюся — без сквозных трещин — квадратную чашу фундамента, на дне которой осталась дождевая вода. Есть в этом что-то от бассейна в древнеримском атриуме, хотя картину портят шары перекати-поля, скопившиеся в его западной части. Кёртис наклоняется над водным зеркалом в надежде разглядеть свое отражение, но видит лишь темные контуры головы. Он зажмуривает правый глаз и плещет себе в лицо дождевой водой.

Это не помогает. А задерживаться здесь нельзя. До пункта помощи туристам около десяти миль, частью по пересеченной местности. Кёртис утирает лицо полой рубашки. Его затылок быстро высыхает на ветру по пути обратно к дороге.

39

Тучи, которые он вчера наблюдал к востоку от города, судя по всему, пролились-таки дождиком в этих местах, ибо пустыня полна цветов: сочно-желтых кореопсисов, голубых фацелий и астрагалов, розовых примул, золотистых маков и — местами — высоких фукьерий с кораллово-красными бутонами, полыхающими над оранжевым песком, как сигнальные файеры. Кёртис бредет мимо них, опустив голову; от слезящейся глазницы через левую щеку тянется соляной след.

Когда он достигает Т-образного перекрестка, становится еще жарче, а дорога еще круче идет в подъем. Он допивает последнюю воду. Коричневые ящерицы шныряют под ногами. На шоссе валяются мертвые животные: змеи, суслики, кольцехвостый енот, исклеванный воронами. У Кёртиса предостаточно времени для размышлений. До сих пор Деймон использовал его в роли охотничьего пса, пойнтера, который должен вспугнуть дичь (то есть Стэнли), чтобы Аргос или Альбедо могли подстрелить ее на взлете. Впрочем, даже это сравнение будет в пользу собаки, которая хотя бы понимает, что делает, и знает, чего ждет от нее хозяин. Сравнение с манком или подсадной уткой тоже не годится. Подсадные утки неопасны сами по себе, а Кёртис в этой ситуации больше напоминает старинную ловушку для птиц из обруча и подпружиненной дуги с сеткой. Всего-то дел: зафиксировать оттянутую на пружинах дугу и дождаться, когда птица, подлетев к приманке, заденет спусковую нить. Вот и сейчас его пружины взведены, а все вокруг только и ждут, когда Кёртис-ловушка сработает.

На территории парка слева и справа от дороги попадаются площадки для кемпингов; он сворачивает туда в надежде найти воду для питья и промывания глаза. Все напрасно. В одном из таких мест есть туалетная кабинка с зеркалом, в котором он, подняв пальцем веко, осматривает глаз. Никаких видимых повреждений. По приезде в отель надо будет заняться им как следует.

Уже во втором часу дня он добирается до пункта помощи: красно-коричневой будки с белым навесом от солнца и лениво колышущимися на ветру флагами США и штата Невада. Здание едва заметно среди гладких останцев из красноватого песчаника самых разных форм — тут есть и купола, и колонны, и огромные висячие глыбы. Глядя на них, Кёртис инстинктивно ощупывает свою куртку: на месте ли револьвер? Все эти природные образования кажутся ему органическими, в той или иной мере живыми. Чего только в них не померещится: призрачные лица, разверстая клоака, беспозвоночные морские твари, человеческая фигура с птичьей головой. Хорошо еще, что Аргос устроил встречу так рано, — не хотелось бы очутиться в этом месте после захода солнца.

Кёртис пьет воду из фонтанчика, пока не начинает опасаться, что ему станет плохо. Потом наполняет бутылку. Войдя в безлюдное помещение, он мимо видеомониторов и стеклянных шкафов с артефактами направляется прямиком к таксофону. Находит в своем бумажнике старые предоплаченные карточки, которыми не пользовался уже несколько месяцев, а также визитку таксиста, возившего его на встречу с Кагами, — и начинает набор.

Телефон таксиста не отвечает. За серией длинных гудков следует приветствие по-английски, повторяемое на французском и арабском, а затем сигнал для голосовой почты.

— Привет, Саад, — говорит Кёртис. — Ты, возможно, меня не запомнил. Это Кёртис Стоун, с которым ты пару дней назад ездил в «Живое серебро». Мы тогда еще поболтали немного о джазе. Не знаю, работаешь ты сегодня или нет, но мне очень нужна твоя помощь. Так случилось, что я застрял один в парке «Долина огня» и хочу вернуться на Стрип. Вряд ли это привычный для тебя маршрут, но я в долгу не останусь, обещаю. Мой мобильник здесь не ловит сигнал, так что я попозже еще раз позвоню тебе с таксофона. Сейчас я нахожусь в пункте помощи туристам. Заранее благодарю.