Зеркальный вор

Потом она запрокидывает голову и разражается хохотом. И это опять же непритворный смех. В нем слышится облегчение, хотя и с безумными нотками. Примерно так же смеялась мать Стэнли, когда умер его дед, — смеялась много часов подряд. Фактически это были последние звуки, которые слышал от нее Стэнли.

У Синтии уходит немало времени на то, чтобы прийти в себя после хохота.

— Бедняга Эдриан! — произносит она, отдуваясь. — В натуре думает, что он меня наколдовал. Клаудио тебе про это не рассказывал? Без шуток. В этом доме явно не все дома. «Это надо увидеть! Это надо понять!» Лично мне такие заморочки не в тему. Никакого кайфа от того, что мы делаем, я не получаю. Хотя, конечно, это может затягивать, как наркота. Но я здесь имею домашнюю кормежку, мягкую постель, и на карман по мелочевке перепадает. Я просто выбираю, где мне лучше, как всякий человек. И здесь мне гораздо лучше, чем было там, откуда я вышла, это уж точно.

— А откуда ты вышла? — быстро интересуется Стэнли.

Этот вопрос стирает с ее лица веселость, место которой на мгновение занимает все та же мертвая пустота. Затем лицо вновь расплывается в широченной ухмылке. Сейчас она похожа на шкодливую малолетку, только что научившуюся сжигать муравьев с помощью увеличительного стекла.

— Из ада, — говорит она. — Я вышла из ада.

За этим следует новый взрыв хохота. Под конец она складывается пополам, икает и вытирает слезы.

— Блудница! — повторяет она. — Лучше не скажешь, хоть лопни! Не какая-нибудь шалава или шмара, нет! Ты попал в самую-самую точку! Я в натуре фигею!

— Да уж, — говорит Стэнли. — Очень прикольно.

С этими словами он достает из-за спины вальтер, сдвигает вверх рычажок предохранителя и направляет ствол ей в лицо. Синтия оторопело смотрит в маленький кружок дульного отверстия. Ухмылка исчезает, пухлые розовые губы плотно сжимаются. Однако она не выглядит напуганной. Оба молча смотрят друг на друга. Синтия снова икает: негромкий сочный звук в тишине и полумраке.

— Давай наверх, — командует Стэнли и отступает, пропуская ее вперед.

Он ведет ее в кабинет Уэллса и далее к черной двери.

— Куда мы идем? — спрашивает она. — Что ты хочешь сделать?

— Мы с тобой никуда не идем, цыпуля. Лично я сваливаю отсюда. Но сначала я тебя запру.

— А где остальные? Ты их уже прикончил?

Последний вопрос она задает этаким небрежно-любопытствующим тоном, каким могла бы спросить: «Ты уже слышал новый диск Джонни Рэя?» или «Твоя рубашка — фирменный „Ван Хойзен“?» Это на секунду сбивает Стэнли с нужного настроя.

— Моему другу крепко досталось, — говорит он. — Сюннёве и Эдриан повезли его в больницу. А меня разыскивают копы. Целая туча копов. И я не хочу светиться здесь, когда хозяева вернутся домой.

Синтия, уже раздвинувшая черные портьеры, резко, с разлетом волос, оглядывается, глаза ее изумленно расширены.

— На променаде — так это был ты?

— Что? Ты что-то видела?

— Я видела копов. И несколько «скорых». Там говорили про разборки между бандами и про троих серьезно раненных. Клаудио был одним из них?

— Нет, он еще более-менее. В основном отделался фингалами. А там, на променаде… не было речи об умерших?

Она разворачивается на каблуках, все еще слегка икая. Портьера, как складка тоги, накрывает ее плечо и левую грудь. Синтия мотает головой.

Стэнли глядит на нее, потом на пол под ее ногами.

— О’кей, — говорит он со вздохом, — теперь сделай пару шагов назад. Я закрываю дверь.

— Они хотят, чтобы я родила ребенка, — говорит Синтия. — Клаудио тебе об этом не рассказывал?

Стэнли задерживает руку на гладком черном дереве двери, которая, при всей ее немалой массе, легко откликается на каждое прикосновение.

— Неужели? — произносит он.

— Если я это сделаю, — говорит Синтия, — они снимут для меня отдельную квартиру и будут оплачивать ее шесть лет. И еще дадут денег на учебу в Калифорнийском университете, если я захочу туда поступить. Мне нужно только родить ребенка и отдать его им. Как считаешь, стоит соглашаться?

На Стэнли вновь накатывают головокружение и лихорадочный жар. Все вокруг кажется нереальным, как во сне.

— А для чего им нужен ребенок? — говорит он.

— Спроси что полегче. Я вообще без понятия, зачем люди хотят заводить детей. Но я думаю, это часть их плана…

Она крутит в воздухе пальцами и кивком указывает на горящие свечи в комнате позади себя.

— Ну, ты сам знаешь, — заканчивает она, икнув.

Струйка холодного пота катится от виска по скуле Стэнли.

— Какого плана? — спрашивает он.

Синтия пожимает плечами и закутывается в складки портьеры, как в кружевную пелерину — или как в плащ Дракулы. Ее расширенные зрачки фокусируются на глазах Стэнли.

— Так что ты мне посоветуешь: согласиться?