Зеркальный вор

— Колесница к твоим услугам, братишка, — обращается Альбедо к Кёртису. — Бери вожжи и прокати нас с ветерком.

— Придержи коней, — говорит Кёртис. — Разве ты не в курсе, что мне нельзя водить машину?

Альбедо бросает на него свирепый взгляд и делает шаг вперед.

— А мне, знаешь ли, на это насрать, — шипит он. — Я знавал полным-полно одноглазых уродов, которые без проблем гоняли на тачках.

— Жаль, что никого из них нет сейчас с нами, — говорит Кёртис, — потому что я этого делать не могу.

Альбедо между тем уже открыл пассажирскую дверь.

— Не пытайся меня одурачить, Кёртис. Живо за руль, твою мать!

Кёртис садится в машину. Ему приходится сдвинуть сиденье вперед на добрых шесть дюймов, чтобы ноги удобно легли на педали сцепления и газа. Плечевые ремни безопасности приспособлены под слишком большой для него рост, так что он даже не пробует их застегнуть. В салоне пахнет мочой, дерьмом и еще чем-то похуже; Кёртиса начинает подташнивать, и он старается дышать ртом. Пристегивает поясной ремень. Затем начинает регулировать зеркало заднего вида.

— Да поехали уже, чтоб тебя! — злится Альбедо.

— Тогда тебе придется самому смотреть, что находится сзади по левую сторону. У меня в том секторе «мертвая» зона.

Альбедо ставит на замусоренный пол «меркурия» ведерко с пистолетом Аргоса и оглядывается, сжимая в правой руке револьвер.

— Ни хрена там нет, — говорит он. — Нигде нет ни хрена вообще. Так что смело трогай эту сучку с места.

Кёртис выжимает сцепление, включает первую передачу и медленно отъезжает от тротуара. Машина катит под уклон мимо надписи «ЖИВОЕ СЕРЕБРО» на плите известняка и далее по узкой выемке до объездной дороги. Там Кёртис жмет на тормоз и выдерживает долгую паузу с включенным указателем левого поворота. На дороге нет никакого движения ни в одну сторону. Сквозь басовитое урчание мотора Кёртис различает звук реактивного двигателя высоко над ними.

— Путь свободен, Кёртис, — говорит Альбедо. — Он полностью, абсолютно свободен, старик.

Повернув налево, Кёртис приближается к мигающему светофору. Уклон становится круче, так что он едет накатом с выжатым сцеплением и тормозит задолго до белой стоп-линии на асфальте. Управление машиной дается ему легко. И почему он считал, что с этим будут проблемы?

— О’кей, — говорит Кёртис, — теперь ты должен помочь мне с обзором.

Справа на шоссе видна длинная шеренга огней: обгон на этом участке запрещен, и машины тянутся за каким-то тяжеловесным тихоходом — возможно, мусоровозом. С левой стороны также едут машины, судя по отсвету галогенных фар на переносице Кёртиса, когда он скашивает правый глаз. Через дорогу прямо перед собой он видит широкую обочину, барьерное ограждение и дальше пустоту: вероятно, сразу за барьером находится обрыв над высохшим речным руслом. На этом участке с двумя мигающими светофорами машины делают примерно пятьдесят миль в час. Тяжелый «меркурий» замер, удерживаемый тормозами на уклоне перед дорогой.

— Сейчас можешь поворачивать, — говорит Альбедо.

— Рискованно, старик.

— Перестань вести себя как сопливая девчонка, Кёртис. Ты только что упустил удобный момент. Откинься немного назад, чтобы я лучше видел дорогу слева, и включи поворотник.

Кёртис включает правый сигнал и чуть-чуть ослабляет давление на тормоз. «Меркурий» продвигается вперед на несколько дюймов. Справа взбирается на гору большой грузовик, за которым нетерпеливо теснятся легковушки. Слева проносятся, поочередно мелькая в свете фар «меркурия», кроссовер и пара седанов. Мягкий хлюпающий звук сопровождает проезд каждого из них.

— Дальше чисто? — спрашивает Кёртис.

— Пока нет, — говорит Альбедо, наклоняясь вперед и глядя мимо него. — Но скоро будет просвет. Приготовься.

Грузовик — это цементовоз — преодолел самую крутую часть подъема и теперь набирает скорость, выбрасывая из трубы над кабиной струю черного дыма, сквозь который тускло мерцают звезды на небосклоне и далекие огни долины. Кёртис больше не в силах на это смотреть. Он устремляет взгляд вперед, стараясь дышать размеренно. Зеркало заднего вида так и не настроено: под этим углом он при вспышках света видит только собственную щетинистую макушку. Он не знает, о чем думать в эту минуту, о чем бы хотелось подумать. Возможно, о Даниэлле. И он пытается думать о ней, однако ничего не выходит. Вместо мыслей о чем-то важном он продолжает отупело пялиться на свой кумпол в зеркале. «Вот он я, — думает Кёртис. — Это я».

Еще две машины проносятся слева, заставляя его вздрогнуть.

— О’кей, — говорит Альбедо. — Самое время.

— Грузовик уже близко, — говорит Кёртис, — а пространства для разворота мало. Я могу высунуться на встречку. У меня ведь проблемы с глазомером, старик. Отсутствие глубинного зрения.

Альбедо смотрит вправо.

— Он держится ближе к обочине, — говорит он. — Пространства у тебя полно.

— Я лучше пережду, — говорит Кёртис.

С этими словами он кладет правую руку на руль в районе «шести часов», поближе к замку своего ремня безопасности. Потом делает глубокий вдох, расслабляется и с облегчением пускает в штаны струю.