Зеркало

сейчас он понял, что считает последнее сообщение хорошей новостью не только потому, что

удалось сохранить боеспособный отряд. Они стали частью его самого. Вот такая

неправдоподобная, сентиментальная истина.

Они выпили пива, расплатились наличными — хорошо хоть кредиточный терминал не

работал, а то заведение уже точно можно было причислять к дьявольским. Пожелали

азартному мужику успеха, но, выходя из помещения, Шабанов не удержался и разнёс пулей

автомат, к которому игрок приклеился. Ошарашенная жертва пагубной страсти подняла

голову вверх, зная почти наверняка, что произошедшее — божья кара.

- Хулиганите, шеф, - упрекнул его Урфин.

- Освобождаюсь от адреналина.

- Зря. Он вам ещё сегодня пригодится.

Как в воду глядел. Едва они отъехали от безмятежного казино, как заметили группу

активных людей в чёрных шапочках с дырками для глаз и с белыми повязками на правом

рукаве. То, что они не принадлежали к жителям окрестных кладбищ, стало понятно сразу.

Окружив толпу «зомбаков», они с дикими криками избивали их прутьями арматуры.

- Болельщики «Спартака», - догадался Шабанов. - Этим любые передряги в радость.

- В данной ситуации вижу от них больше пользы, чем вреда, - высказался Урфин

Джус.

- Ты прав. Но они войдут во вкус. Потом не остановишь.

Бывший философ и неоднократный победитель кухонных баталий кисло усмехнулся:

- Чего бояться-то, шеф? Нам ли? Это наш потенциальный материал. Завербуем.

Обтешем.

Если он и стебался, то делал это весьма искусно.

Потом на одной из площадей они столкнулись с совсем уж нелепой командой. Четверо

молодых людей давали музыкальное представление. На куске гофрокартона они по очереди

стояли на головах и ушах под звуки ревущего переносного усилителя. А их хип-хоп

мастерством наслаждались двое мёртвых: делали одобрительные замечания, хлопали в

ладоши.

- Вот кого я по-настоящему боюсь, - сказал Урфин. - А не «спартаковцев».

- Чем они-то тебе не угодили?

- У них отсутствуют болевые центры, и ген страха почему-то не передался по

наследству.

- Ошибаешься. Это всего лишь болезнь роста. Она пройдёт бесследно. Появится и

дрожь в коленях, и «здравый смысл» в голове. Особенно, когда обрастут барахлом и заведут

себе тех, о ком обязаны заботиться. Вот увидишь, они тебе ещё уколы ставить будут на

смертном ложе.

- С раствором цианида?

- С концентратом его.

Тронулись и поехали дальше, наблюдая за вялотекущим и обыденным ужасом за

окном.

- Шеф, я спросить вас давно хотел. Как вы думаете, материя существует?

- Ты же Ленина изучал. Он считал, что да.

- С Лениным понятно. А вы?

Шабанов посмотрел на собеседника с задором.

- Существует слово «материя» — и это главное. Задача человека — наполнить его

смыслом. Богом, плазмой, магнитными полями, магией Вуду. Тебе-то какая разница? Если и

существует, то ты все равно не вкуришь её сути. У тебя нет ничего, чтобы понять то, что

находится «снаружи» тебя. Ты, сука такая, есть субъект. Эти несуразные присоски и

щупальца, которыми ты исследуешь мир — они всего лишь трансляторы телепередачи в твой

мозг, а отражают ли они какую-то там действительность, у тебя и средств-то надёжных

узнать нет. Поэтому мир — это ты, а материя — всего лишь слово. Успокойся.

- И всё-таки, если пальцы сунуть в костёр, то больно.

- Не больнее, чем некролог в газете, сообщающий о смерти друга.

За окном бульдозер методично сравнивал с землей стеклянный павильон станции

метро «Ботанический сад».

Признайся, Шабанов, ты ведь не только ожидал чего-то подобного, но и хотел этого.

Так почему же ты не радуешься? Или у конца света не достаточно детское лицо? Впрочем,

это не конец, а только начало. Возможно, середина. И впереди — долгие годы или даже

столетия горячечного бреда вперемешку с реальностью. Люди привыкнут и к покойникам, и

к хаосу, и вернутся к своим повседневным заботам. Научатся мирному сосуществованию с

нежитью, переймут у них моду на подгнившие носы. Научат их, в свою очередь, ходить в

церковь и любить Бога.

- Давай поскорее отсюда выруливать, - предложил Шабанов.

25

Воздействие «второго рода» — это очень просто. От «первого» оно отличается лишь

наличием направляемой воли, «заинтересованного лица», если можно так выразиться.

Результат же зависит от способностей того, кто направляет. И ядерный удар, и стрела,

пронзившая сердце — примеры такого воздействия.

Замысел же наш заключается в том, чтобы заставить «крота» защищаться, используя

средства, по которым мы сможем его засечь. Или защищать своих подопечных. Замысел

безупречен. Как и всё то, что приходит к нам на ум. Только почему-то в этот раз он не

работает. Уже вторую неделю я «бомблю» его территорию запрещённым оружием, а он

молчит. Гибнут его войска, взрывается техника, горят города. А он сидит в укрытии и, по

всей видимости, выстругивает свисток из сучка берёзы. А что ещё можно делать, если не