Зеркало

- Только ты похожа не на городского жениха внучки, - хихикала Ленка. - А на

местного комбайнёра. Нет, его ученика.

- Плевать. Раскусят — получат пулю. Мне всё равно.

Ночью же они потренировались в семейной жизни на «супружеском ложе».

- Что это вы удумали, девоньки? - обеспокоилась бабка.

- Чтобы всё натурально было. Мы ведь муж и жена.

Бабка поохала, но отстала. А девчонки продолжили занятие.

- И как это мы с тобой, Катюша, этим не баловались раньше? Ты сладенькая, хоть и

мужик.

- Ты тоже. Хоть и баба.

Насколько наивны были их ухищрения, предстояло узнать в самом скором времени.

Менты появились два дня спустя. Двое. Одеты они были в гражданское, и спросили

просто воды, но в том, что это были менты, сомневаться не приходилось. Слишком

пристальные глаза, слишком расслабленные позы. И главное — не местные. «Молодожёнам»

они пожелали всех благ и наделали кучу комплиментов. Катя отмалчивалась, не доверяя

своему голосу, Ленка трещала без умолку, ластилась к «мужу». Но вот купились ли на уловки

менты?

- Вряд ли, - предположила Катя во время обсуждения, когда двое незнакомцев

испарились. - Ночью придут брать. Надо сматываться.

- Куда?

- По одной. Через лес, а потом на попутках. В разные стороны. В любые.

Но они не успели ничего предпринять. К воротам снова подошли гости. Вернее один.

Тоже якобы гражданский. Высокий, крепкий, развязный.

- Слышь, бабка, - позвал он.

- Чего тебе, милый? - откликнулась та. - Воды?

- Нет. Родственников своих позови.

- Ох, не делал бы ты этого!

Про себя, надо сказать, бабка переживала больше не за «внучек», а за доброго

молодца, который ей почему-то понравился с первого взгляда. Укокошат ведь они его и

глазом не моргнут. Почему ей так казалось, она и сама не знала, но дело верное — укокошат.

Катя вышла на крыльцо, держа руки в карманах штанов. Ленка осталась в доме,

прильнув к окну за занавеской. С пистолетом наготове.

- Чего тебе? - пробасил «жених», хотя уже точно знал, что всё бесполезно.

- Первое: погодите стрелять. Второе: тебе привет от Алисы.

- Ты меня с кем-то спутал.

- Не, не спутал. Знаю и про Ромку, и про офис на набережной, и про полигон на ферме.

Кроме Алисы, никто не мог мне такого рассказать. Что молчишь?

- Думаю.

- Давай. Только быстрее. Настоящие менты тоже не даром хлеб едят. В деревне они

уже. От нашего отвлекающего манёвра оправились. Через час, максимум два, выйдут на вас.

Я этого никак допустить не могу.

- Уже выходили.

- Нет, то мои люди были. Менты бы сразу стали палить из пушек. У них резона

рисковать жизнью нет. А птицы вы опасные — это они знают наверняка.

Катя, не таясь, вытащила из кармана руку с револьвером. Шабанов и глазом не повёл,

и не дёрнулся.

- Так нам и с Алисой видеться смысла нет, - призналась она. - На помойке окажемся.

Откуда и пришли. Только мёртвые.

- Ошибаешься, гражданка Катя. Плохо о своей покровительнице осведомлена.

Недочёт. Первая заповедь исправного подчинённого — знать всё о начальнике.

- Чем докажешь, что не врёшь?

Шабанов рассмеялся.

- Ничем. Обаянием личным разве что. Вон и бабка меня оценила, верно? Чуть не

грудью от вас защищать кинулась. Скажи, старая, можно мне верить или нет?

Старуха стояла, слушая во все уши и ни слова не понимая.

- Ой, не знаю, что вы за люди, - призналась она. - Но лучше бы вам всем покаяться.

- Всему своё время, - отрезал Шабанов. - Сначала бога нормального вылепить нужно,

а каяться — уже после. Катя, Лена, собирайтесь. И выходите огородом к лесу. Жду вас там

через пять минут. На тебе, бабка, тысячу. За хлопоты.

- Дьявольское! - засомневалась старуха.

- «Ничто, входящее в человека извне, не может осквернить его, но что исходит из него,

то оскверняет человека», - наставительно сказал Шабанов. - Так что бери и используй во имя

добра, как ты сама его понимаешь.

- Внучкам отдам, - решила бабка, с сомнением принимая дар.

24

Пост ДПС был неправдоподобно безлюден. В незапертом кабинете светился экран

невыключенного монитора, на вешалке висела форменна куртка с майорскими погонами. На

столе лежал развёрнутый бумажный пакет с сырными бутербродами. Для полной картины

катастрофы не хватало только дымящегося окурка в пепельнице. Шабанов опустился в

кресло и достал из кармана мобильный. Судя по зелёным полоскам вверху дисплея, связь не

пропала. Он набрал «112» и некоторое время провёл в задумчивости, слушая короткие гудки.

Первые признаки чего-то непонятного появились, едва они покинули деревню.

Засады, которую он собирался обойти с помощью хитроумного плана, больше не

существовало. Это могло, конечно, означать что угодно, но снят был и следующий

передвижной пост, разведанный его людьми, и тот, что за ним. В голову пришло

элементарное объяснение: операцию свернули. Но потом они выехали на шоссе, и поняли,

что ошибались.

Машины шли сплошным потоком, но лишь в одну сторону — из Москвы. Тогда