Зеркало для никого

– Борьбы против системы… – я замерла, подавив в себе желание оглянуться, чтобы рассмотреть Локи. Я положила руку на тяжелую дверь, готовая распахнуть ее и выйти в темноту. Застыла на мгновение, понимая, что как только сделаю шаг на улицу, камеры и микрофон вновь станут активны, все наши слова будут доступны Зрителям и неизвестно кому еще. Локи также понимал это, поэтому сказал:

– Ты и сама давно все поняла. На зеркалах больше никто не будет писать, Гель. Тебе дали достаточно ключей, чтобы ты приняла правильное решение. До встречи, маленькая рысь.

Я толкнула дверь и вышла навстречу вьюге. Снег кружился и хлестал, редко в Зеленом городе бывала такая погода. Я вздрогнула, когда губы коснулись моей щеки. Не маска, а именно человеческие губы, теплые, ласковые, особенно по сравнению со словами, которые он всегда мне говорил.

– Вытащи чертовы импланты, химический персик пахнет отвратительно – сообщил Локи и взлетел. Я едва уловила момент, когда его фигура, получившая нечеткие очертания из-за снега, отделилась от земли и улетела в небеса, будто он был не человеком, а птицей. Послышался топот, Сено и силовики возникли за моей спиной. Подоспели андроиды, вот только ловить им было некого. Я обернулась, посмотрела на них:

– Что он тебе сказал? – холодно прочеканил отец Тео, руки его были сжаты в кулаки, а значит, он хотел кричать, но сдерживал себя.

– Что-то про то, что от меня персиком неприятно пахнет, – пожала плечами я. Локи играл полусумасшедшего не просто так. А вот импланты действительно стоило убрать. Кто знает, как еще их можно использовать.

* * *

Я шла до дома пешком, шла четыре часа без остановки, выбиваясь из сил и чувствуя головокружение от голода. Я делала это с каким-то мрачным удовольствием, наслаждаясь бьющим по лицу снегом. Редкие прохожие, стремившиеся укрыться в домах и кафе, останавливались, заметив мое неспешное шествие. Когда девятка идет под снегом и улыбается, собирая при этом огромное количество просмотров, это становится Трендом.

А улыбаться мне было чему. Мой парень оказался болтливым козлом – раз, его родители да и мои заодно не прочь накачивать меня гормонами – два, моя фантазия о том, что на зеркале в ванной писала Мист оказались просто фантазиями – три, а чудак Локи больше не сможет появляться в Зеленом городе – четыре, а еще наш Зеленый город это не райское местечко, а что-то вроде тюрьмы, в которой мне не повезло родиться – пять.

Раз, два, три, четыре, пять. Лучше улыбаться, чем кричать.

В детстве бабушка читала нам с Мист сказки, там перед героем появлялся говорящий кот и звал его совершить подвиг. Герой непременно соглашался, побеждал злого колдуна, становился богатым, а в конце непременно женился на принцессе. Мист всегда говорила, что незамедлительно бы отправилась на приключение, а вот я боялась. И кот какой-то странный, и причины совершать подвиги – неясные. Вот только у меня, кажется, больше нет выбора, и придется отправиться в приключение.

Жаль лишь, что я не осознала все летом, летом на улице хотя бы тепло.

Родной дом встретил меня темными окнами и тишиной, разбавляемой тихим шепотом снега. Вьюга кончилась как раз в тот момент, когда я оказалась возле входной двери. И мне бы сердиться на подобную несправедливость, но я была счастлива. Потому что прогулка в темноте и холоде помогла мне привести мысли в порядок, не позволила поддаться эмоциям и скинуть с себя одежду в тот страшный миг, когда я осознала, что вся моя жизнь – ложь. Быть может и так, но есть люди, которые искренне меня любят, и я не позволю пострадать им из-за моего решения. Как там говорил Локи… удивительная устойчивость психики. Я замерла. Замерла вместе со снегом, что лежал вокруг меня белым полотном без изъяна, и принялась планировать свой уход. Есть люди, которые меня любят, я не имею права причинить им боль. Родители, Амалия, Юлиана, даже Тео. Мне нужно было попрощаться с ними. Дверь мы не закрывали. Она подалась легко, впустив меня в темноту дома. На ощупь я добралась до своей комнаты, включила ночник, располагающийся на подоконнике. Комната утонула в тусклом желтоватом свете.

Локи… он внесся в мою жизнь, разбередил, выдернул из уютного мирка. Его слова ранили меня, заставляли чувствовать, думать. И сдавалось мне, поэзия не в моде, потому что раздирала душу, а людям это не нравится. Ведь гораздо приятнее жить в коконе, окружая себя красивыми вещами, доводя до совершенства внешность, следить за модой и манерами и ни в коем случае не пытаться заглянуть внутрь себя, задать вопросы: «Кто я на самом деле? Чего я хочу? Что за мир окружает меня?». Я задала себе эти вопросы и вот сижу, стучу зубами от холода и невозможности согреться, а холод этот идет изнутри.