Зеркало души (СИ)

На серой бумаге были приклеены телеграфные ленты со словами: «Рады. Ждем новостей. Твои д (дядя, как я поняла) тэчека Володя т(тетя) тэчека Лида и Славик». Вот так я узнала хоть имена своих мценских родственников. А уж потом в письмах, что получила сразу от тети и брата, узнала и всё остальное. Переписка случалась крайне редкая. Я пока была не в курсе тех отношений, с которыми бывшая Валя уехала из дома. Да и сейчас не хотела забивать этим голову. Было много других впечатлений, которыми стоило заниматься. Кроме генерала и с его домашними, я познакомилась с двумя девушками абитуриентками. Они тоже не москвички и жили тут же, в общежитии. Мне они были нужны, так как я не могла долго пользоваться расположением генерала, и мне хотелось бы при поступлении, перебраться сюда. При том одна из них Мария, Маша из Саратова, очень хорошо «шпрехала», так как была из немецкой семьи, где на нем говорили и был родным. Мы стали "не разлей вода" — я помогала им с литературой и особенно с грамматикой, они мне с историей и языком. Кроме того, с ними я узнавала привычки и предпочтения современной молодежи — что читают, что поют, как танцуют. Всё это было нужно мне в будущем, а пока я судорожно готовилась к приближающимся экзаменам.

Первого августа должен быть письменный по литературе. Я сдала его враз и получила «отлично». Второй же по устной литературе и языку также. Теперь в моем экзаменационном листе стояли две пятерки. История прошла менее триумфально — «четыре». Я заспорила с одним из преподавателей по итогам Сталинградской битвы, пытаясь доказать, что маршал Рокоссовский был главным в той баталии и благодаря его штурмовым отрядам поддерживался ход боев за город. Он был со мной не согласен, определяя других и особенно генплан вождя, на чем я все-таки согласилась и мне за мой спор снизили отметку. Хорошо, что смекнула вовремя, что перехожу планку, а то «впороли» бы «неуд» за вольнодумство. Всё это еще предстоит оспорить, но уже в мое прошлое время.

И вот настал самый трудный для меня экзамен — иностранный язык. Генерал, конечно, здорово подтянул меня, да и курсы помогли вместе с девчонками, особенно с Машей. Когда я вытянула билет, то ахнула: тема была знакома, текст прилагался со словарем! И это было здорово! Прочитала, перевела даже без ошибок, устную тему ответила на автомате, а вот на вопросах засыпалась. Во-первых — еле поняла, что они хотели, и во-вторых запуталась в ответе, особенно подвела грамматика языка, на что мне указали, покачав головой. Я стояла ни жива, ни мертва ожидая отметки. Видела, как тихо советовались они, склонив головы друг к другу, всё же искоса поглядывая то на меня, то на листок с моими отметками. Потом вынесли вердикт — «хорошо». Я высочила из аудитории красная от возбуждения и слегка огорченная — с таким количеством баллов, я вряд ли пройду по конкурсу, который был очень велик, аж, пятнадцать человек на место. Но где-то глубоко все же таилась мысль, что буду учиться. Только как случится моей мечте, еще не догадывалась и боялась. Узнать можно было лишь на следующий день уже в центральном здании на доске объявлений.

Уже утром я стояла в толпе волнующихся абитуриентов и страждущих их родителей и готовилась к любому исходу. Когда вынесли списки, то я не ринулась за всеми, а дождалась, когда рассеется толпа и тогда подошла.

Свою фамилию я НЕ нашла!

Глава 9

Итак я не прошла по конкурсу. Надо было бы хотя бы еще пятерку по истории и то вряд ли, потому что с четверкой по языку было мало надежды, так как это был основной экзамен.

Я стояла у окна с моими новыми подругами, и мы обменивались впечатлениями, скорее расстраивались, а Маша, которая прошла, успокаивала нас, говоря о том, что можем попытать удачу на следующий год уже более подготовленными. Вторая наша знакома Люда из Вологды даже заплакала, я же стойко перенесла «отлуп» и старалась больше улыбаться. Потом нас развез Иваныч, понявший, как было тяжело нам сейчас. Обменявшись с ними адресами, я молчала всю дорогу до самого дома. Сидела, нахохлившись, а он пытался меня развлечь рассказами о своих молодых годах: как закончил до войны ПТУ и получил специальность автослесаря, потом работал в трамвайном депо, добираясь рабочим поездом по часу из пригорода столицы, где жил с матерью, как его забрали в армию. Возил своего командира и потом служил уже в гараже военсостава Кремля. Там его определили личным шофером к тогда еще полковнику Сергею Витальевичу, и с ним он прошел два года войны на передовой, до ранения.

— Наша машина попала под бомбежку на подступах к Ростову и полковника и меня ранили: его легко, а меня тяжело. Еле выбрался, — рассказывал мне Иваныч, уже внимательно слушавшей его историю.

— Значит, Сергей Витальевич воевал? — удивилась я.

— Да, конечно, — кивнул он. — Скорее инспектировал танки. — пояснил ординарец. — Хотя, бывало, брал в руки и оружие. Но это уже другая история.