Зеркало грядущего

– Иван Антонович, а я и не буду скрывать, что мне очень трудно было бы расстаться со своим ребенком и когда ему исполнится семь, девять, десять лет. Но главная проблема все равно не в этом! Просто есть такие вот данные из будущего мира «Рассвета»: коллективное воспитание детей после выкармливания – прямой путь к их невротизации. На восьмом месяце жизни малыши начинают бояться чужих взрослых, а при разлуке с матерью в возрасте от года до трёх лет наступает печаль и отчаяние – почва для будущей депрессии. Даже замена матери другим лицом, прекрасно осуществляющим уход, не в состоянии быстро унять эту скорбь. А у вас детей отдают на обучение в коллектив в возрасте года! После того, как ребенка год воспитывала мать – это будет для него психологическая травма! Да вы поймите, Иван Антонович, что такое этап социализации! Я уж столько педагогической и психологической литературы прочла. И говорю уверенно – в ранний период у маленького человечка закладывается основа жизни в обществе. Что есть не только он один и внешний мир, который надо покорять, брать оттуда, что хочется, – но и другие люди в этом мире, интересы и желания которых тоже надо учитывать, просить у них, уступать. Это лежит вне капитализма или коммунизма – чистая биология. И никакой воспитатель тут родителей не заменит – накормить, обогреть и обеспечить, чтоб выжил, сможет, а вот к этому приучить – нет! Проверено опытом – в названных выше примерах воспитатели ведь старались, работали. И выходил организм с психологией не человека, а зверя, который просто не умеет иначе чем «хочу – и беру свое». К шести-семи годам это уже формируется, и не случайно даже в Спарте из дома в шесть лет забирали, а не в годик. Ну а что до чукчанок – так, простите, основная масса советских людей живет не в чумах, охотясь на китов и моржей – а для того, чтобы работать на заводе, в НИИ или КБ, в колхозе, нужны совсем другие даже базовые навыки и знания, которые житель Москвы, или даже деревни под Рязанью, вполне получает дома, ну а для народов Севера приходится только так – хотя, конечно, и их родители любят своих детей не меньше нашего. Иван Антонович, я сейчас не только как мать, но и как ответственный советский работник говорю! Поскольку хорошо знаю наши реалии – когда вполне возможен дурной приказ сверху, или такая же дурацкая инициатива снизу, «идеал далекого будущего – воплотим сейчас». А вы же не просто книгу пишете, а Книгу коммунизма, образец для подражания, можно сказать!

– Полностью согласна, – сказала Лючия, – вот вы, товарищ Ефремов, своих детей на руках держали, когда им шесть месяцев, годик, два?

– Конечно, – улыбнулся Ефремов. – Вы уж меня совсем каким-то ненавистником семейной жизни представляете. А на самом деле я проводил с женой и сыном все свободное от работы время. Сначала, конечно, все же приходилось несколько месяцев в году пропадать в экспедициях, но после того, как сыну исполнилось три года, мы частенько ездили на раскопки уже всей семьей – жена у меня тоже ведь палеонтолог.

– Ну тогда должны же понимать – как дети к родителям тянутся, вовсе даже не по сознанию, а по какой-то высшей связи. И эту нить обрывать – да я просто не понимаю, как там родители этих «ювенальщиков» не убивали! Я бы пристрелила как собаку любого, кто попробует от меня моих детей отнять – и моя совесть была бы абсолютно чиста. Разумеется, я понимаю, что они вырастут и вылетят из колыбели. Но не так же, как у вас – в год! Скажите, вот вы себя с какого возраста помните?

– Лет с трех-четырех…

– Вот видите! А пишете, как мать к дочери в школу приехала – простите, но вот в этом эпизоде вы ошибаетесь, точно вам говорю! Потому что когда дочь вырастет, мать будет для нее всего лишь «эта тетя», одна из многих, не возникнет никакой родственной связи, и общаться будут как чужие. Даже если забирают в год, и видеться иногда дозволяют – как часто мать или отец смогут приезжать, раз в неделю на пару часов? А я не хочу, чтобы мои дети ко мне «на общих основаниях» относились!

– Ну, это зависит от того, как именно организовано общение детей с их родителями, – пояснил Иван Антонович. – Да, возможно, дети в мире «Туманности» и будут относиться в своим матерям совсем не так, как наши современники – считая их людьми особенными, совершено не сравнимыми ни с кем иным, но зато то же отношение, какое сейчас присутствует лишь к родителям, та привязанность – будут перенесены и на многих других людей, обеспечивающих детям воспитание и обучение. Хотя я вполне понимаю, что вам, как матери, именно некоторого… уравнивания вас с другими людьми – как раз совершенно не хочется. Но вас сейчас никто и не заставляет этого делать. Это дело столь далекого будущего, что все люди к тому времени изменятся, рассуждая уже несколько по-иному.