Зеркало Иблиса

— Если бы это было так, я назвал бы вас шарлатаном. Никакие исследования не могут быть стопроцентно результативны. Тем более в той области, которой занимаетесь вы… Невозможно иметь положительный результат в том, что больше касается веры, нежели науки. И в данном случае одна удача доказывает больше, нежели сотня неудач.

Зиверс согласно кивнул головой.

— Это означает, что я доволен вашей работой, — подвел итог Гиммлер. — И фюрер тоже доволен. Я могу сказать это с уверенностью. Все его действия указывают на это. На операцию «Тангейзер» выделены средства, большие… И факт, что руководить ею было поручено Шпееру, указывает на то, что операции придается огромное значение. Кстати, вы знаете, почему именно «Тангейзер»?

— Нет…

— Вагнер. — Школьный учитель-гуманитарий внутри Гиммлера улыбнулся, и Зиверсу захотелось тут же улыбнуться в ответ. — Помните увертюру?

Нет… Я, пожалуй, не откажу себе в удовольствии и напомню…

Гиммлер встал, ножка кресла противно шваркнула по паркетному полу, подошел к стоящему у стены патефону. Одной рукой поднял крышку, а другой стал перебирать стоящие рядом в ящике пластинки.

— Где же она? Ага, вот. — Свет от люстры раздробился в черных дорожках шеллакового блина. — Послушайте…

Рейхсфюрер вернулся за стол, мельком кинул взгляд на бумажку и отложил ее в сторону.

— Звуки больше напоминают костер, который разгорается. Разгорается, чтобы поглотить весь лес, степь, небо… И все та же мелодия слышится в нем, все та же структура, только усиленная во много раз и так до самого последнего момента, до одного огромного вселенского аккорда! Можно вкладывать множество интерпретаций в это слово, но на самом деле истинная именно эта.

— Красиво, — осторожно сказал Зиверс.

— Красиво, — кивнул Гиммлер, — Однако к тому, что сказали вы… Утечка информации из лаборатории Виллигута… И это после того, как операцией начал руководить Шпеер… Вы понимаете, что это очень серьезно? С Карлом буду говорить лично я. Кстати…

Зиверс понял, что сейчас прозвучит что-то важное.

— Кстати, он уже интересовался судьбой своего работника… Как его там?

— Ганс Вернер, рейхсфюрер!

— Вы никак не можете отвлечься от официального тона, Вольфрам. Вам так важно это дело? — Гиммлер укоризненно покачал головой. — Я называю вас по имени. Сейчас это… дружеская беседа.

— Конечно, Генрих. — Зиверс почувствовал, как от дружеской беседы вспотела спина. — Я понимаю.

— Это уже лучше. Так вот, этот Ганс Вернер, оказывается, был неплохим работником. И занимал в лаборатории довольно высокое положение. Мало того, он был перспективным специалистом. Перспективным, но не настолько близким к Карлу, чтобы быть посвященным в тонкости вопроса.

— Судя по данным допроса, Гансу Вернеру было известно достаточно много о целях экспедиции.

Гиммлер кивнул. И Зиверс решил выложить на стол более крупную карту.

— Он признал, что сотрудничал через нескольких других специалистов лаборатории с кем-то в Ливии. У меня есть все основания полагать, что наш человек в Триполитании работает на две стороны.

— Наш человек в отряде или наш человек в Триполитании?

— В вовлеченном агенте я уверен. Гиммлер покачал головой.

— И как вы свяжете это со Шпеером? Зиверс пожал плечами.

— Неприятности начались именно с приходом Шпеера. Я хочу верить в то, что это совпадение.

— И правильно делаете, Зиверс. Кстати, я не верю в то, что в этом замешан Карл Виллигут. У меня нет никаких оснований полагать нечто подобное.

— Но артефакт должен был прибыть именно в лабораторию Виллигута.

— И именно поэтому самого Карла в заговоре заподозрить очень трудно. Так или иначе он бы получил доступ к артефакту. Для этого совсем не обязательно подключать к процессу третьих лиц. И вести настолько грубую работу с второсортной агентурой. Вам отлично известно мое отношение к Виллигуту. Я знаю его слишком хорошо, чтобы подозревать в столь грубой работе. Это человек, который не упустит из рук такой ценный предмет. И не отдаст его никому. Вы не станете отрицать, что сработано по меньшей мере бездарно?

— Да, конечно. Это напоминает… блуждание вслепую. Как будто кто-то попал в темную комнату и натыкается на предметы. Так обычно получается, когда ничего не известно о той организации, с которой приходится работать.

— Согласен. Кстати, вы достаточно хорошо изучили досье Вернера? Откуда он… Слабые места? Я верю в интуицию, скажите навскидку!

— Служил советником по научным вопросам в Риме… — не задумываясь ответил Зиверс. Он знал досье Вернера наизусть.

Гиммлер потер глаза.

— Пусть этим занимается Шпеер. Он отвечает за операцию. Он должен быть в состоянии справиться с любой проблемой. Итальянцы могут играть в собственные игры или в игры англичан, русских, французов, американцев. Пусть ими занимается Шпеер. Это будут его лавры… Насколько хорошо вы знаете нашего человека внутри отряда?

— Очень хорошо, рейхсфюрер.

— Ну вот и замечательно. А тот связной в Триполитании… Это бессонница господина рейхсминистра. Но никак не наша. Вы меня понимаете, Вольфрам?

— Так точно, рейхсфюрер!